— Дальше, — отрывисто приказал Ведьмак, до хруста сжимая пальцы. Ревность тисками сжала его сердце, а упоминание о брате и вовсе загнало в грудь острую спицу.
Боресю пришлось поведать про свое участие в похищении, хоть рассказывал слуга, клятвенно заверяя, что он только исполнял приказания Варлекса и даже не догадывался, к чему это приведет. И Дарвальд ни на минуту не усомнился, что именно так оно и было, ведь все неплохо подходило под разговор с братом.
История, поведанная Боресем, завершилась на том, что его выбросили из кареты, ограбили и оставили в лесной глуши одного.
Леший пообещал превратить Бореся в куст чертополоха, если хоть одно слово о местонахождении Русалки сорвется с уст слуги. А Боресю заканчивать жизнь в растительном виде не очень-то и хотелось, вот и утаил он правду о ночном визите в лесные хоромы.
— А как ты до столицы добрался? — Дарвальд смотрел на слугу с презрением, тот до сих пор дрожал осиновым листом и отводил глаза.
— Помогли добрые люди, — неопределенно ответил Боресь.
Продолжать неприятный разговор Ведьмак не захотел. Ему и без того было о чем подумать.
— Отправляйся на конюшню и ближайшие два-три дня на глаза мне лучше не показывайся.
Боресь радостно закивал головой. Он сейчас был согласен хоть к свиньям в хлев, лишь бы не впасть в окончательную немилость. Местечко при дворе терять очень не хотелось…
— Значит, все-таки Варлекс…
От мысли, что не сама Руслена сбежала из дворца, на душе стало немного теплее, но обман кузена эту радость быстро загасил.
Ведьмак немного постоял у окна, подумал, а потом решительно направился к покоям коварного братца.
— Варлекс, пошли погуляем, — лениво растягивая слова произнес Ведьмак, когда на его стук открыли.
— Я и так нагулялся досыта, — буркнул Лексаш, оглядываясь в глубь комнаты.
— А я тебе что-то интересное покажу, — ехидно осклабился Ведьмак.
Варлекс подозревал, что ничем хорошим прогулка не может закончиться, а потому попытался выгадать для себя хотя бы денек.
— Может, завтра? — предложил он.
— Нет, у меня на завтрашний день иные планы, — Валдешу очень нравилась неуверенность в голосе брата. Обычно он себя вел весьма вызывающе, а вот теперь не чувствовалось уверенности в действиях кузена, и это можно было считать хорошим знаком.
Варлекс снова оглянулся, уныло вздохнул, а потом сказал:
— Ладно, только Дивлену предупрежу…
— Да мы не надолго, а так, на полчасика.
Больше отговариваться Варлекс не стал. Он хорошо понимал, что от своего Дарвальд не отступит, поэтому что толку тянуть время?
Из дворца вышли в молчании, а вот когда густая стена паркового кустарника скрыла братьев с глаз посторонних, Дарвальд развернулся к кузену и смачно съездил кулаком по его челюсти.