Посмотрев вниз, Варлекс заметил, что волков-то там и нет. Осторожно спустившись, маг огляделся. Никого и ничего. Тишина, ветерок, едва колышущий ветви, звезды…
— Неужели угомонился? — еще немного постояв у дерева, Лексаш все же решился выдвинуться в сторону дорожки. Сориентировался он быстро, и теперь был уверен, что ничто не помешает ему выполнить непростое задание лешего. Зря, что ли, он столько сил потратил?
Вот и отмеченная светлячками дорога, теперь уже задержек в пути не будет. Варлекс ступил на тропу и уверенно пошагал вперед.
— Лексаш-ш-ш… — негромко и нежно прошептал ветер, заставив Варлекса вздрогнуть.
Он покрутил головой, прислушиваясь, но больше ничего не услышал.
— Чего только не почудится после сумасшедшей гонки.
— Я здес-с-сь, иди ко мне… — Варлекс снова замер столбом, теперь он был уверен, что точно не послышалось. Где-то вдалеке раздался звонкий смех, и Лексашу даже показалось, что он слышит плеск воды.
— Это все морок, — сказал он себе и тряхнул головой.
Но это не помогло. Снова зажурчал девичий смех, а потом стали слышны слова песни. Русалка звала его. В ее голосе было столько грусти, томления и какой-то нереальной нежности, что Варлекс шагнул в сторону этой песни и двинулся на зов, как по ниточке. Песня стала громче, набрала силу и теперь торопила путника.
По лицу Варлекса хлестнула ветка и он остановился.
— Нет, этого не может быть. А раз так, то нечего тратить время на пустое.
Соорудив магический блок, племянник короля развернулся в обратную сторону. Голос русалки еще был слышен, но он уже не был так чарующе прекрасен, что хотелось забыть обо всем. Теперь это была просто песня.
Варлекс усмехнулся. Надо же, какие штучки у лешего в арсенале имеются. Знает, гад сучковатый, что Руслена ему нужна, вот и давит на слабое место…
***
— И что здесь происходит?
Я обернулась на голос. Моя матушка, недовольно скрестив руки на груди, стояла возле самого берега.
— Варлекса приманиваю, — призналась я, делая шаг назад.
— Зачем? — мой ответ матушке явно не понравилось, так как зубы ее заострились, а на руках выступили когти. Прежде миловидное личико утратило всяческую привлекательность и теперь вряд ли могло хоть кого-то заинтересовать. Я редко видела второй облик русалки, сама же и вовсе никогда его не использовала, вот теперь и разглядывала родительницу с интересом.
— Итак, я хочу знать, зачем тебе мой жених? — мне не дали долго любоваться открывшимся видом.
— Третье испытание, — ответила я.
— Испытывай своего, а от Варлекса — руки прочь, — сверкнув глазами, сказала матушка.