Белоярцева застыла на месте, как громом пораженная. Сузила глаза, сжала руки в кулаки. Илья даже задумался, а не перегнул ли он палку. Но до того, как до его уязвленного самолюбия достучалась совесть, девушка глубоко вздохнула и…
Улыбнулась. Мягко так, ласково, добродушно.
- Конечно мазохизм, Хомячелло. Куда ж я без него? И мазохизм, и самопожертвование, и альтруизм - всё про меня. Ввязаться в сомнительную авантюру? Дайте две! Я только за! - она в два шага сократила разделяющее их расстояние и ткнула пальцем в грудь. - Только знаешь что, Хомяк?! На общение с тобой я при этом не соглашалась! Так что… Иди-ка ты… Куда шел! Ферштейн?!
- Найн! Не могу, - развел руками Илья, испытывая дикое желание кое-кого побесить. И кому-то что-то доказать. - Я же твой твой люби-и-мый! - он специально растянул гласную, наблюдая за тем, как темнеют от ярости зеленые глаза мелкой пигалицы.
- Да ты! Ты… - у девчонки явно закончился речевой запас. - Да пошел ты! Кретин! - и она рванулась куда-то в сторону. Ага, так он ее сейчас и отпустит на ночь глядя фиг пойми куда. Хованский перехватил Аринку за талию и получил удар кулачком по груди.
- Пусти! - вырывалась неугомонная зараза. - Придурок! Да ты! Что ты о себе вообще мнишь? Что ты вообще обо мне знаешь? Достал! В печенках уже сидишь кактусом и…
Ну все. С него хватит!
Дальше Илья действовал чисто на инстинктах. Притянув к себе девчонку, он заткнул ей рот старым как мир способом. Тем более, что… Зря он, что ли, все время к месту и не к месту вспоминал эти дурацкие поцелуи?
В этот раз все вышло по-другому. Злее и сильнее. Так, что воздух вышибло из легких, а в голове не осталось ни единой связной мысли. Вот ни одной. И плевать, что его по-прежнему молотили кулаками в грудь, что пнули по голени и укусили за губу. Что где-то там рычали двигатели и ревела толпа, а совсем рядом улюлюкала та самая пьяная компания, пытавшаяся приставать к девчонкам.
На все плевать. Кроме самого крышесносного, самого невероятного, самого обжигающего поцелуя в его жизни. А уж когда чьи-то тонкие пальцы зарылись в его волосы на затылке, а плотно сжатые губы уступили, открываясь и подчиняясь, Илья понял, что попал.
Вот только как сильно и… Как надолго?
Кислород в лёгких закончился слишком быстро и поцелуй оборвался, оставив после себя ощущение странной потери. Чужой лоб уткнулся ему в грудь. Белоярцева подозрительно молчала, тяжело дыша и все еще сжимая руки на его шее. И это почему-то начинало нервировать.
- Ариш? - тихо позвал, невольно сцепив руки на тонкой талии девчонки. - Ты…