Ну не в ближайшие полгода точно.
И только оказавшись на улице и втянув сквозь зубы холодный осенний воздух, я окончательно осознала, что только что могло случиться. Желудок свело от страха, а колени подогнулись и, если бы не все еще подозрительно молчавший Хованский, я бы рухнула на колени прямо тут, посреди полутемного переулка.
- Ну и дурочка ты, - вздохнул Илья, рывком притягивая меня к себе. так что я с разгона влетела в него, уткнувшись носом в грудь. Чтобы совершенно некрасиво, безобразно и абсолютно по-девчачьи разреветься, хватаясь пальцами за его футболку.
- Они… Я… А…
- Ш-ш-ш, - тихо шикнул на меня Хованский. И прижал к себе крепче, уткнувшись подбородком в макушку. - Чего клюв повесила, Чайка? Все ж хорошо закончилось… В этот раз.
Вот мне бы насторожиться от задумчивых интонаций в его голосе, но я так увлеченно шмыгала носом, вытирая пальцами слезы, что пропустила все предупреждения мимо ушей. К тому же, в его руках оказалось неожиданно так тепло и уютно, а еще от Хомяка пахло смесью мускуса, морской свежести и чем-то пряным, похожим на перец или гвоздику. Так что, закрыв глаза, я медленно дышала, чувствуя, как меня начинает отпускать.
Ровно до того момента, как мне на ухо серьезным тоном, с завидной уверенностью не ляпнули:
- Видимо, влипать в неприятности твоя суперспособность, Чайка. И теперь ты и шагу не сделаешь без моего ведома. Во избежание, так сказать.
Сначала мне показалось, что я ослышалась. Серьезно, я даже ущипнула себя за запястье, пытаясь убедиться, что мне это не снится. А этот идиот не придумал ничего лучше, чем схватить меня за плечи и, глядя в глаза, уточнить:
- Ты меня поняла, Белоярцева?
- Хованский, - громко шмыгнув носом, я растерянно переминалась с ноги на ногу. А потом не выдержала, и приложила ладонь к его лбу. - Тебя по голове ударили, да?
От моего невинного, в принципе, вопроса у Хомяка почему-то по щекам заходили желваки. Точно ударили, не иначе! Может, не в клубе, может, раньше, на гонках. В конце концов, такие места не для приличных старост. Пусть и надоедливых.
- Слушай, может, в аптеку? Или лед приложить? - обеспокоенно спросила я. Ну, а что? Вдруг он реально именно из-за меня пострадал. Надо хотя бы ради приличия поддержать.
- Чайка! - цапнул меня за каким-то лешим за руку мой спаситель. - Никто меня по голове не бил, все нормально.
Да? То есть не так, совсем с другими интонациями: “ДА?!”
- А что тогда за рабовладельческие замашки? - сердито переспросила вслух. - Хованский, у нас рабства в принципе никогда не было. Крепостное право - чуть другая вещь. Да не суть. Его тоже в 1861 году отменили. И напоследок. Я не согласна быть твоей холопкой, хоть ты меня и спас. Усек?