Я очень любил «Король и шут». Я слушал эту группу более десяти лет, и смерть Миши сильно отразилась когда-то на мне. Именно в период моей работы на этом кладбище, именно в мою смену, его привозили сюда хоронить. Как сторож на Богословском кладбище, я должен был следить за огромным количеством людей и машин, скопившихся в тот день на похоронах. Как фанат его творчества, я должен был принести и положить хотя бы пару гвоздик к нему на могилу сказать что-то в напутствие. Как вежливый добропорядочный человек, я должен был съесть всё, что мне принесли его родственники с поминального стола. Но мне не лезли эти конфеты в горло, а ноги не отрывались от пола, и я просидел в своей сторожке все сутки, глядя в стену. После смены я отдал сладости второму сторожу, а сам пошёл на могилу только через несколько дней. Тогда я не мог смотреть на лица людей, которых были на него похожи.
Сейчас я тоже уронил голову на колени и долго приходил в себя. На мраморе также стояли фотографии, какое-то стихотворение в рамке, цветы, грязный мокрый медвежонок. Успокоившись, я вытер слёзы, высморкался и выключил музыку. Взглянул в его лицо на фотографии в полный рост, затем снова опустил голову и стал рассматривать цветы. Среди цветов лежал большой листок, повёрнутый надписью «Бесконечно далёкой» ко мне. Я оглянулся. Никого поблизости не было. Вряд ли листок предназначался Мише. Любопытство завладело мной, я взял листок и развернул. Внутри было следующее.
Здравствуй, бесконечно далёкая девушка из моих грёз! Если ты читаешь это, значит, что мы оба существуем. И это значит, что я тебя нашёл. Да, это тот самый парень из Интернета, твой друг по переписке, которого ты никогда не видела. Ты должна узнать меня по почерку.
Если это читаешь действительно ты, то я по-настоящему хорошо тебя знаю. Только ты могла придти в этот день в это место – ведь в этот день я познакомил тебя с КИШ. Я верю, что эта группа до сих пор любима обоими нами. После нашей разлуки, спросить об этом, мне не представлялось возможным, потому я пытаюсь связаться с тобой таким образом – через могилу любимого поэта.
Это до бессердечия забавно. Ты приедешь в Санкт-Петербург, придёшь на Богословское кладбище, чтобы выплакаться у его могилы, и здесь тебе под нос сунут бумажку с рекламой: «Позвоните по этому номеру, мы будем рады Вас услышать». Вряд ли кто-то из нас думал об этом, когда мы прекращали общаться.
Я знаю, я слишком на тебя давил, слишком усердно просил, чтобы ты приехала ко мне, чтобы ты была со мной, ведь я, я, насквозь пронизанный тобой человек, ожидающий четыре года твоего переезда, рвущийся навстречу, но недостающий цели, я имел все права на тебя, моя маленькая девочка, я должен был вводить тебя в этот мир запахов и вкусов, я должен был создавать тебя, наполнять тебя, как прекрасный фужер прекрасное вино, но тогда я, похоже, перестарался, и наговорил лишнего, что тебя и оттолкнуло. Не вини меня. Я до сих пор от тебя без ума.