- Ну что, солдат, в службе не везет? - спросил он и указал мне на стул. Я стоял и боялся присесть. - Садись, садись, не бойся!.. Ты, кажется, москвич?
- Так точно, ваше высокоблагородие, - ответил я, стараясь произнести каждое слово как можно более громко и четко.
- Я ведь тоже москвич, работал до службы в Марьиной роще, по специальности краснодеревщик. Да вот застрял на военной службе, и теперь, видимо, придется посвятить себя военному делу, - мягко сказал он.
Потом помолчал и добавил:
- Вот что, солдат, на тебя поступила плохая характеристика. Пишут, что ты за четыре месяца обучения имеешь десяток взысканий и называешь своего взводного командира "шкурой" и прочими нехорошими словами. Так ли это?
- Да, ваше высокоблагородие, - ответил я. - Но одно могу доложить, что всякий на моем месте вел бы себя также. - И рассказал ему правдиво все, как было.
Он внимательно выслушал и сказал:
- Иди во взвод, готовься к экзаменам".
И вот счастливый финал - успешная сдача экзаменов. Правда, Георгий был несколько огорчен. Он занимался лучше всех в команде и рассчитывал, что его единственного выпустят в звании младшего унтер-офицера и назначат на вакантную должность командира отделения в учебной команде. Но все выпускники, включая Жукова, получили лишь чин вице-унтер-офицера, т. е. только кандидата на унтер-офицерское звание.
Вся эта история - одна из немногих во всем тексте жуковских мемуаров, что вызывает мое почти абсолютное доверие. Здесь Георгий Константинович не скрывает своего страха перед возможным наказанием, а поведение командира команды выглядит вполне естественным. Ведь они с Жуковым оба - не только земляки, москвичи, но и коллеги-ремесленники в мирной жизни. Только один краснодеревщик, а другой - скорняк. Жаль только, что и этот, судя по всему, добрый и знающий офицер, в своей команде появлялся редко, почти полностью передоверив обучение солдат унтерам вроде Четырех с половиной.
Несмотря на неприятности со взводным, учебную команду Георгий Константинович считал своей главной школой, где довелось освоить военное дело: "Оценивая теперь учебную команду старой, армии, я должен сказать, что, в общем, учили в Ней хорошо, особенно это касалось строевой подготовки. Каждый выпускник в совершенстве владел конным делом, оружием и методикой подготовки бойца. Не случайно многие унтер-офицеры старой армии после Октября стали квалифицированными военачальниками Красной Армии.
Что касается воспитательной работы, то в основе ее была муштра. Будущим унтер-офицерам не прививали навыков человеческого общения с солдатами, не учили их вникать в душу солдата. Преследовалась одна цель - чтобы солдат был послушным автоматом. Дисциплинарная практика строилась на жестокости. Телесных наказаний уставом не предусматривалось, но на практике они применялись довольно широко...