Подлетела Дженни Смит, вся в растрёпанных чувствах. Екатерине тут же досталось под горячую руку. "Глупенькая девочка! А если бы ты шею сломала? Что бы мы без тебя делали? А страна твоя что бы без тебя делала? Ох, Китти! Глупышка! Головка кружится?". Батистовым платочком, от которого мягко веяло розами, Дженни вытерла наезднице кровь с подбородка.
В Аскот срочно вызвали личного врача королевы. Ещё через три часа на арендованной "Ладье" прибыл доктор из Зимнего, с которым Екатерина виделась буквально пару недель назад, пятнадцатого марта, на ежегодном медицинском осмотре. Котёл Ершова тогда показал, что у неё небольшая наследственная аритмия, привет от папеньки.
За доктором из Петербурга увязался Столыпин, хотя Екатерина строго-настрого запретила ему покидать столицу – кто-то должен был разгребать текущие дела. Коих после травмы императрицы посыпалось множество.
В частности, Военный Министр Сухомлинов с перепугу едва не объявил в стране чрезвычайное положение. В последний момент заполошного старика успела остановить Мелисса. Биржевые акции русских компаний рухнули вслед за Екатериной: бизнес боится политической нестабильности. Пришлось срочно созывать успокоительную пресс-конференцию. И снова всё легло на худенькие плечи Мелиссы, пока Столыпин с кудахтаньем бегал вокруг императрицы. Премьер-министр собрала журналистов в Зимнем и дала им возможность полюбоваться онлайн на государыню, пусть слегка потрёпанную, но пребывающую в полном сознании. Государыня, возлежа на подушках в Кенсингтонском дворце, милостиво соизволила помахать журналистам ручкой.
К вечеру Екатерина осознала, что, в отличие от неё самой и российских биржевых акций, почтовый сервер Зимнего очень даже крепко держался на ногах и совсем не собирался падать. Где шквал соболезнующих писем? Где, спрашивается, проявление народной любви?
Нет, конечно, кое-что приходило. Так, крохи сочувствия. Подданные присылали плюшевых медведей и цветы, но подарков едва хватало, чтобы заполнить одну комнату Кенсингтонского дворца. Небывалое равнодушие. Просто чёрствость со стороны родного народа!
И уж совсем немногие поздравляли её с тем, что она стала Императрицей аскотского ипподрома – главное достижение её жизни, ради которого она тренировалась столько лет! Днём и ночью думала про скачки, выкладывалась на манеже на двести, триста процентов, обучала Кирина. И победила – невероятно, но победила – лучших жокеев мира! Несколько раз во время прохождения дистанции ей казалось, что у неё сердце остановится – но она продолжала, и Кирин летел вперёд, к финишу, взметая пыль из-под ухоженных копыт. Они сделали невозможное, выиграли гонку – а никому из её подданных и дела до этого нет. Обидно, знаете ли!