Николай Константинович, не в силах справиться с происходящим, поставил локти на колени, наклонился и закрыл лицо ладонью левой руки. В правой он по-прежнему сжимал красное зеркало, совершенно об этом позабыв.
– Ты всегда всё принимал слишком близко к сердцу, Никеша, – сказала Василиса, присаживаясь рядом и прикасаясь пальцами к его рукаву. От неё пахло веригинским "Номером пять"38 и мучительным наслаждением. Николай Константинович физически почувствовал, как любовь раздирает его на части. Чтобы не застонать, он зажмурился и вцепился в зеркало что есть силы.
– Позвольте, позвольте, – встрял Алексей. – Вы говорите по-русски? И – "Никеша"? Вы знаете Николая Константиныча?
Экс-император горько рассмеялся и встал с оттоманки.
– Алёша, позволь представить тебе Василису Прекрасную, легенду мирового кинематографа и мою бывшую супругу.
– Что? Вы всё-таки нашли её! Ах ты, ёлки, леший меня укуси! – воскликнул Алексей.
Одновременно заговорила Василиса:
– Бывшую? Мы же с тобой не разведены, Никеша.
Николай Константинович, чувствуя, что представляет собой жалкое зрелище, театрально взмахнул зеркалом:
– Вот когда она об этом вспомнила! А как же негодяй Изумительный?
– Кто? – нахмурилась Василиса. – Какой ещё изумительный негодяй?
– Такой-такой! – Николай Константинович был сегодня весьма ядовит. – От которого дочь! Вот, Алёша, полюбуйся: Софи!
Штурман перевёл озадаченный взгляд на дочь Василисы. Софи, на которую в суматохе никто не обращал внимания, пристроилась на краешке затейливой кованой скамеечки и с интересом наблюдала за разыгрывавшейся перед ней сценой. В отличие от Алексея, она не казалась удивлённой. Напротив – Софи выглядела так, словно попала на премьеру разрекламированного, давно ожидаемого блокбастера: глаза горят, щёки от возбуждения порозовели, губы чуть приоткрыты.
Алексей, глядя на восхитительную барышню, откашлялся, разинул рот, потом закрыл, потом повторил эту комбинацию ещё раз, без видимого результата. Затем густо покраснел, после чего вновь последовало талантливое копирование парижских мимов. Разбитной, разговорчивый до неприличия, уверенный в себе парень впервые в жизни не нашёлся что сказать. Даже простое "здрасьте" оказалось ему не по плечу.
Тем временем Василиса поднялась с оттоманки и приблизилась к Николаю Константиновичу, вытиравшему мокрый лоб свободной рукой.
– Никеша, послушай…
Николай Константинович вновь вдохнул дразнящий аромат, исходивший от бывшей супруги – которая превратилась в незнакомку за двадцать три года. Чадра, окутавшая Василису с головы до ног, переливалась голубыми волнами в такт движениям хозяйки и делала её похожей на призрак.