–
Это ты её подговорил?
– Кого?
– Не прикидывайся дурачком!
От обиды я едва не разревелся: не понимал, в чём меня обвиняют. Прогнал с глаз злую кипень усилием воли – в М. «нюни» не поощрялись; мы, мальчики, выйдя из младенческого возраста, не имели права плакать. Неизвестно, чем бы закончилась наша стычка, но в коридоре вдруг появилась географичка. Увидев нас с мамой, она восторженно всплеснула руками:
– Антоша у нас отличился! Географический диктант лучше всех в параллели написал. Отправим его на районную олимпиаду.
Мамино лицо просветлело, и я сразу простил её. Знал в глубине души, что она любила меня вне зависимости от успехов, но легче мне от этого не становилось.
Дома я нисколько не боялся её гнева, зато в классе при виде маминых нахмуренных бровей у меня язык прилипал к гортани.
Однажды, уже будучи взрослым, я спросил её, считает ли она себя правой до сих пор. «Я не могла иначе», – сказала она, поёживаясь.
В детстве кажется, что твои проблемы острее взрослых. Уже потом я узнал, что в школе маму недолюбливали. Кто-то посмеивался над тем, что бабушка открыто ходит в «раскольничью» церковь, другие считали, что мама не заслужила такого мужа, как мой отец, третьих смешило, что мамина вера в коммунизм была безоговорочной, подобной бабушкиной вере в бога. Одевалась она строго и не по моде, сплетничать в учительской не любила, ни с кем не сближалась, всегда жила наособицу. Её считали высокомерной – несправедливо. Холодная и недоверчивая – пожалуй. Она и с нами такой была.
… – Расскажите ещё что-нибудь, пожалуйста, – Таисия размешала сахар в стаканчике с чаем. – А вы что, сэндвич не будете? Я вот в самолёте всегда есть хочу.
– Это от волнения. Стресс заедаете. А я не ем. Хотите, могу отдать вам свой бутерброд.
– Как-то неудобно… Но если вы не хотите…
– Я никогда в самолёте не ем. Даже во Вьетнам летал – не ел. Могу рассказать, почему, но это не очень… к столу.
– Можете не бояться испортить мне аппетит. Я закончила кафедру уголовного процесса и криминалистики. Мы всякое за едой обсуждали.
– Да рассказывать-то нечего. У нас в М. дефицит был, что называется, во все поля, куда хуже, чем в Москве и Ленинграде. С мясом-то проблемы были, что уж про прочие деликатесы говорить. После второго класса полетели с родителями в Ленинград на неделю. На обратном пути в Пулково они взяли мне в буфете бутерброд с икрой, чтобы я попробовал. Мне, кстати, понравилось. Но… в общем, в самолёте всё это обратно вышло. Маме так неловко было. Бегала к стюардессам за тряпкой. Тряпки не дали, просто накидали газет на пол. Такая вот увлекательная история.