«… простой камень, широкое небо да
участливая жалость прохожих…»
(Дж. Голсуорси, «Цвет яблони)
– Динка, посмотри, какой вид! Да не туда же, не туда… Смотри, вон там! Видишь?
– Вот эта гора, что ли?
– Ну да… и река. Серый, тебе эта натура не нравится? Не подойдёт?
– Да отстань ты! Дай послушать. Андрюха рассказывает, мне интересно. А ты, если убралась уже, помолчи.
– Ну уж убралась… смотри, фляжка меньше твоей ладони…
– Так мы в Ёбурге ещё приняли. Ладно, реально, давайте послушаем. Андрюха тут вырос, в конце-то концов.
– Не вырос, а лето у бабушки проводил, – поправил Андрей, единственный трезвый во всей компании. – Серёг, тебе если понравится что-то, говори, сразу притормозим. Тут красоты много.
– Так что ты начал говорить? Про село?
– Село называется Орловское, в честь помещика Орловского, который этой землёй владел. Он у башкир её выкупил, говорят, за бесценок. Выстроил тут себе усадьбу, большую и красивую. А до него это село называлось, – Андрей хихикнул в предвкушении, – Подтитечное.
– Как? – взвизгнула Вилка. – Повтори!
– Подтитечное.
Вилка, Виола Козина, красивая крупная девушка с гривой тяжёлых чёрных волос, истерически захохотала, уткнувшись лицом в плечо Дины. Серёга, несмотря на попытки оставаться серьёзным, тоже фыркнул.
– Назвали его так из-за гор. Вон, видите, две вершины торчат? Горы Титечные. Их, конечно, в атласах Орловскими называют, а у нас в деревне просто Титьками.
Виола снова засмеялась – громче, чем следовало. Серёгу не покидало ощущение, что она пытается ему понравиться. Дина с Андреем были парой, а они с Вилкой – нет, и он не стремился изменить сложившийся порядок вещей.
– У Везувия тоже два кратера, – невпопад сказала Дина.
Она вообще была немного не от мира сего, но Серёга считал, что Андрюхе с ней повезло. Жило у неё внутри что-то такое, что отличало её и от Вилки, и от других девиц из универа. Тихий живой огонь.
– И что? – Вилка вытаращила на неё крыжовенно-зелёные глаза, и Дина затихла, отвернулась к окну.
– Вилка, будь другом, помолчи, от тебя уже голова трещит.
Некоторое время ехали в тишине. За окном мелькала бесконечная сепия зимнего Урала. Вилка обиженно сопела. Серёга злился на себя за бессмысленную резкость. В конце концов, почему бы и не замутить с Вилкой? Так, ненадолго. До конца зимних каникул.
– Ребят, – нарушил тишину Андрей, – сейчас дорога будет, у деревенских называется Чёртовой крупорушкой. Говорят, очень опасная. Если ехать быстро или пьяным, вообще труба, но я никогда ничего страшного в ней не видел. С деревенскими корешами и в ночи по ней мотались, и на кочерге… Обошлось.