– Операция прошла благополучно.
Я подняла голову: передо мной стоял тот же хирург, глаза у него были уставшие, но не серьёзные, а весёлые.
– Операция прошла благополучно, состояние больного стабильное.
– Я могу навестить его?!
– Вам нужно подождать, пока он придёт в себя. В любом случае, посещение не должно быть дольше нескольких минут. Да и вам нужно отдохнуть…
– Нет, нет, я в порядке! – торопливо сказала я. – Так можно к нему? Я просто посижу рядом.
– Пожалуйста. Лиля вас проводит. Лилечка, будьте добры, в палату интенсивной терапии! – улыбнулся он дежурной медсестре.
– Хорошо, Богдан… Ефимович! – она бросила на него быстрый взгляд. – Пройдёмте, – это уже мне.
Пока она, цокая каблучками по бетонному полу, шла впереди меня, я подумала: «Жизнь продолжается, у хирургов и сестёр роман, они бы не прочь где-то уединиться, а тут мы со своими несчастьями…»
Горькие и несправедливые мысли оборвал звонок: это был Кирюша.
– Герда, привет! Я всё сделал! Ты представляешь, она живёт в нашем городе!
– Как?! – я даже остановилась от изумления.
– Да, и даже не очень далеко от тебя: Краснопролетарская, 23 – 16! И знаешь ещё что…
– Кирилл, давай потом, я сейчас в больнице: Ильнара сбила машина…
– Когда?!
– Несколько часов назад, ему только что сделали операцию, так что…
– Всё понял, пусть парень держится, мы с ним!
– Спасибо.
– Информацию скину тебе на мыло, о кей?
– Хорошо, пока, Кирилл.
– Ты тоже держись! Прорвётесь! – он повесил трубку.
– Вам сюда, – улыбнулась медсестра, открывая дверь.
Я зашла внутрь. Не знаю, что я ожидала там увидеть, но сердце стучало по-сумасшедшему. Голубые стены, закрытые жалюзи окна, ночник. В палате царила тишина, нарушаемая лишь попискиванием аппаратов и дыханием Ильнара. У него была забинтована голова, правая рука в гипсе, правая нога на вытяжке и тоже загипсована по самую грудь.
«Как рыцарь в доспехах, – подумала я. – Мой верный рыцарь».
На лице были ссадины, глаза закрыты. Я присела рядом на стул и осторожно погладила безжизненно лежавшую на простыне левую руку.
– Вы можете поговорить с ним, – сказала Лиля. – Больные, с которыми разговаривают, быстрее приходят в себя.
С этими словами она вышла из палаты, оставив нас вдвоём.
Я смотрела на лицо Ильнара, такое знакомое и незнакомое одновременно: бледное, строгое и отстранённое. Длинные ресницы бросали тень на его щёки, и казалось, что он мирно спит.
– Ильнар! – шепнула я, сдерживая подступившие слёзы.– Я здесь, рядом с тобой! Всё будет хорошо! Ты поправишься, мы снова будем кататься на велосипедах и бегать по утрам, обещаю тебе! Я перестану лениться и буду готовить не только полуфабрикаты! Честно-честно! А ещё мы заведём собаку, как ты всегда хотел, только называть её Гердой не будем! Это уж слишком…