Беременность развивалась точно так, как было написано в книжке, которую я приобрела и проштудировала несколько раз. На третьем месяце появилась тошнота, сопровождаемая утренней рвотой и головными болями; округлилась талия и лицо; настроение было – хуже некуда. «Именно в это время беременной как никогда нужна поддержка», – вычитала я в книжке. Меня поддерживать было некому, я сама себя держала из последних сил…
В середине августа я вышла на работу, и конечно, мои изменившиеся формы были тут же замечены добросердечными коллегами. А так как они прекрасно знали, что я незамужем, то главный вопрос, интересовавший всех без исключения, был – кто отец ребёнка. Я стойко отбивалась от их любопытства, отделываясь дежурной фразой: какая разница – кто! я хочу родить для себя.
Проработав две четверти, как раз перед Новым годом я ушла в декретный отпуск и собиралась встретить его в гордом одиночестве. Вернее, совсем не в гордом, а в очень и очень одиноком… Одинокое одиночество – это не тавтология, это состояние души…
Мне было неохота наряжать ёлку, топтаться на кухне, чтобы приготовить еду; мне некому было покупать подарки: своих подруг я поздравила заранее, потому что они на все каникулы уезжали на турбазу кататься на лыжах, так что… праздник мне предстоял весьма уединённый.
Я собиралась забраться с ногами на диван, попить соку вместо шампанского, посмотреть какой-нибудь концерт и мирно уснуть после двенадцати под тёплым шерстяным пледом. От такой перспективы хотелось взвыть. Впервые в жизни я буду встречать Новый год одна! Сейчас я особенно остро чувствовала, как мне необходим кто-то, кто мог бы разделить со мной это одиночество, рядом с кем мне не было бы так грустно и тоскливо. Конечно, у меня был мой малыш, но… это не то плечо, на которое хотелось бы положить голову…
Всё получилось так, как и предполагалось: без пяти двенадцать я внимательно выслушала новогодние поздравления президента, в двенадцать, под бой курантов, налила себе сок, поздравила сама себя и улеглась на диван. Афанасий тёплой грелкой устроился в ногах, пульт был под рукой – что ещё требовалось одинокой женщине? Много чего, конечно, но пришлось довольствоваться тем, что имеешь…
Разбудил меня звонок в дверь. Спросонья я не поняла, сколько времени: встрепенулась, думая, что уже утро, посмотрела на часы – половина третьего.
– Кто же это может быть? – пробормотала, слезая с дивана. – Опять соседка?
Звонок трещал всё настойчивей.
– Сейчас! – крикнула я. – Сейчас!
Со скрипом передвигая затёкшие от неудобной позы ноги, подошла к двери: