По вечерам у их дома на столе ждали отмывшегося в баньке после пыльной дороги участника, ведя беседы. А народец собирался разношерстный, соответственно, и беседы за столом велись разные. О чём только уже не переговорили. О футболе, о народе, об истории, об исторических версиях, но только не о музыке.
Вот и на этот раз кто-то завёл разговор, после того как фермер дядя Коля в очередной раз навестил Силу. Сила представлял дядю Колю, как последнего председателя колхоза. И, конечно, кто не знал, стали расспрашивать, как он фермерствует. Вот и вновь заговорили о стране, переведя разговор о России. …
– Ведь вот закавыка какая у нас, как пришли демократы, они отвергли социалистическую модель экономики и стали строить экономику по западно-европейским, а точнее, по американским университетским учебникам и теориям, – кто-то упёрто выдвигал свою речь на первое место в беседе с дядей Колей. Тот стал прислушиваться… – и вот по тем экономическим постулатам стали перестраивать нашу жизнь. Полная открытость рынков! Но мы же собственная Российская, точнее, советская государственность, ограниченная железным занавесом и колючкой границы, одна шестая территория мира, была вещью в самой себе. И (!) с полным открытым рынком для всех советских экономических предприятий.
Специализация стран на том, что лучше получалось – у нас это было. Ведь хлопкоуборочные машины не в Узбекистане делали, а на других заводах, в Ростове, например, или у нас на Кузтекстильмаш.
Свободная продажа на международном рынке. Но это враки, чистые враки. Этого не было никогда. Мы уж про протекционизм не говорим, он был, есть и будет. А просто отказ от продаж нам тех же труб большого диаметра. И нам нужно было налаживать самим производство. То есть в учебниках писали одно, а на практике – другое.
Уход государства из экономического регулирования стоимости. Ну, это же тоже враки. В той же Америке идёт регулирование стоимости, и в Англии, и у немцев это есть. Не на всё, а на самые ценообразующие позиции, и там есть законы, ограничивающие наценки.
Беспрепятственное движение капиталов. Ну, извините, где-то может быть это и надо. Но мы страна холодная, и все стараются у нас захватить пахотные земли, где-нибудь в Ростовской области или в Краснодарском крае. Извините, но нам и самим пахотные земли под пшеницу нужны. Зачем их загаживать урбанизмом.
– Чем? Чем? – переспросили его сразу несколько голосов.
– Урбанизмом, – он посмотрел на лица и вопросительные глаза, –Urbanus по-латински означает городской. Зачем пахотную землю загаживать отходами города? Понятно?!