My enemies walk free
I'm mad about you
I'm mad about you
Нулевая зима
Каждая смерть упрощает нашу жизнь
М. Пруст
Глава о Ладе модели «шестьдесят девять», игривом чиновнике, круге, становящемся круглее и эффекте Даннинга – Крюгера в контексте уловки двадцать два
– На газете труднее всего заработать деньги. Да и что такое «газета» в эпоху электронных средств массовой информации?!.. Да, конечно, главное не на чём написано, а что… – я не смог подобрать слова и замахал руками в пространстве.
– Кто.
– Что? Что «кто»?
– Не что написано, а кто написал, – сказал Стальский.
– Ну, это уже следующий этап… – я понимал, к чему ведёт Стальский. – И вообще, газета – это только одно название. Можно выпускать что угодно и называть это газетой. Чёрт с ней, пусть она будет и в бумажном виде и в электронном. Но, как культурный объект, лучше, чтобы она была в бумажном виде.
Мы ещё немного посидели молча. Стёкла у машины запотели, наверное, антифриз снова утёк.
– Смотри-смотри, еле идёт. Уработался, бедный. Ха! Сколько сейчас? Половина двенадцатого. Тяжёлые рабочие будни. Конечно, подаренный алкоголь надо вовремя выпивать, – он же портится.
Стальский открыл новую упаковку табака и машинальным жестом попросил разрешения закурить.
– Да-да, – ответил я и продолжил комментировать события, которые разворачивались за окном машины. – «Трам-тарам-там-там, сейчас я поеду в сауну к проституткам, там будут двойняшки, тройняшки и сиамские близняшки, а также мулатки-с коньяком шоколадки».
– У тебя осталось что-нибудь во фляжке?
– День, когда я не смогу скроить хоть пятьдесят грамм виски к концу рабочего дня, станет моим последним днём на посту целовальника, – я протянул Стальскому фляжку.
Стальский отхлебнул и задумался. Затем отхлебнул ещё и понюхал. Ещё раз понюхал и сказал:
– Jameson?
– И…
– Что ещё за «и»!
– Джеймсон и…
– Ты что смешал два сорта?! Ты что, дурак?! – Стальский изобразил крайнее разочарование, однако отхлебнул ещё.
– Однохренственно, одногодственно. Они ровесники. Выдержка почти одинаковая, давай обратно, эстет чёртов. Ты уже отхлебнул четверть стоимости машины, в которой мы сидим.
– Ладно-ладно, не так уж плохо, если начать с портвейна. Смотри, – уезжает, – Стальский проводил взглядом служебный автомобиль чиновника министерства культуры нашего субъекта.
– Вот вроде «Российская Федерация», да? А как будто «Российская Конфедерация», да? – изрёк я не до конца оформившуюся мысль.
– Что?
– Ничего. Хорошая, кстати, погода. Люблю такое сочетание: ночь, зима, чуть ниже ноля, снег, центр города, министерство культуры, Кремль в конце улицы виднеется, – я отвинтил окно и вдохнул полной грудью.