На одиннадцатый день рождения Эмилика проснулась под нежное пение и вдруг поняла, что она сама и пела! Кому же ещё петь?! Уж точно не паучкам-кудесникам…
Тут из глубины амбара-подземелья приползла мамаша-Паучиха и стала переодевать дочь в новое платье, довольно оглядывая подрастающую царевну. Сегодня она не нагрузила ее шитьём.
До двенадцатого дня рождения оставалось совсем немного. Всего-то считанные недели – и мечта ведьмы осуществится! Девочка же и не подозревала, в какую игру ее втянула безумная мамаша, а лишь беспрекословно подчинялась.
Царевна выполнила приказ и переоделась в красивое чёрное ажурное платье с длинными струящимися рукавами. Паучиха сама заплела в косу локоны дочери и украсила мёртвыми высушенными паучками-заколочками. А на грудь, возле висящего полупустого флакона, приколола крупную пушистую брошь – ещё живого, шевелившегося восьмилапого собрата. Паучиха долго создавала это страшное украшение, сначала она отыскала самого красивого паука, потом проколола его брюшко, но не убила, чтобы несчастный паучок прямо сейчас продолжал шевелить лапками, пытаясь удрать с груди Эмилики. Царица видела в этом особую красоту. На и без того длинные ресницы дочери обезумевшая мать прицепила сушеные паучьи лапки, и взгляд царевны стал по-настоящему открытым для привлечения и очарования мальчиков. Для них-то и старалась Чёрная Вдова, потому издевалась над дочерью, создавая «красоту», совсем позабыв, что человека такой образ, пусть и красивой, но жуткой девочки, скорее, оттолкнет и даже лишит чувств, нежели приманит. Но именно это и было ее замыслом.
… Эмилика, уснувшая в жутком образе, что сотворила для нее матушка, проснулась на двенадцатый день рождения и привычно уселась в гробу. Заветный сон про мальчика-освободителя ещё не выветрился из головы, а чудная песенка слетала с губ.
Но тут Эмилика резко замолчала и распахнула от удивления глаза – за то время, пока она спала, паучки-кудесники успели сплести длинную, до самого устья колодца чёрную лестницу! А возле колодца стоял мальчик! Он словно оцепенел и глядел на Эмилику, решив, что перед ним ожившая героиня страшной истории! Жуткая, отталкивающая, но и как будто манящая необычная красота мёртвой девочки лишила его речи и движения. Он бы и рад бежать, но на него словно опустилась липкая паутина, от которой не избавиться, сколько не маши руками.
Девочка же, то ли от страха и неожиданности, то ли по привычке, вновь стала напевать мелодию, а паучки-кудесники одновременно живенько доплетали перину прямо до ног мальчугана! Услышав пение, тот будто ожил, лицо его озарилось безумной улыбкой, а ноги ступили на ажурную ткань лестницы… Мальчик не смог двигаться дальше: стопы прилипли к паутине, и он, не удержав равновесие, упал и скатился по прочной паутине прямо к гробу опешившей Эмилики.