Не тут-то было! К прежним проблемам добавилась темнота. И этот факт оказался решающим.
Сразу выяснилось, что штатные щелочные аккумуляторы для подсветки буссолей и вех едва живы. Наши всегда слабые карманные фонари тоже продержались недолго, но даже если и светили, то их приходилось как-то удерживать над бланками и одновременно писать. И сам бланк приходилось прижимать в плоскости полевой сумки, удерживаемой на колене. Дополнительных рук для этого не предусматривалось.
А уж производить вычисления при тускло дрожавшем освещении было либо трудно, либо невозможно – хоть глаза выколи! В темноте даже слегка налаженные «переговоры» жестами с носителями дальномерных реек больше не получались. Мы просто не могли разглядеть друг друга.
Зато где-то впереди мерцали сразу двадцать подсветок всех десяти реек и десяти вех! Выбирай любую! Но с какой вехи снимать отсчёт? Разобраться в этом без связи было невозможно, а ошибка сводила всю работу насмарку. Правда, скоро мы сообразили, что снять отсчёт на чужую рейку, не так уж страшно, поскольку ошибка в расстоянии окажется незначительной, а вот навести буссоль на чужую веху, означало крах всей работы.
Мы дико хрипели и кричали, подавая команды через огромные расстояния. Мы бегали навстречу друг другу, чтобы наполовину сократить расстояния и договориться по существу, но всё это было чересчур болезненно для нас, а для результата – бесполезно и тупо!
Очень скоро мы подошли к отчаянию. Буссолисты даже в шинелях стали мерзнуть, мало двигаясь, а другие отчаянно потели от бега с рейками и вехами на дальние дистанции. Всё чаще сказывались несовпадения темпераментов и неурегулированные прошлые трения. Всё чаще слышалась ругань, взаимные недовольства и упрёки.
Быстрее всех закипали буссолисты, поскольку они наводили объективы на какую-то веху, но не знали, чьей она является.
Расчетчики тоже взрывались всё чаще, поскольку и у них ничего хорошего не получалось. Кроме того, постоянно ломались карандаши, терялась резинка-стёрка, дырявились от карандаша бланки, которые приобрели весьма неопрятный вид.
Ни у кого не оказалось перочинного ножа для карандашей. От безысходности грифели оголяли зубами. Всё это напоминало не работу специалистов, а ночное копошение древних существ в серых шинелях.
Даже рейщики-дальномерщики выражали своё недовольство, поскольку их чаще всех костерили, а что следует делать, они вовремя не знали и не слышали. Кроме того, они справедливо возмущались, что «бегая и устанавливая», они не получают нужного опыта настоящей работы, чтобы потом уверенно отчитаться перед преподавателем.