— Мелкие сказали, что она бинты какие-то выбрасывала…все в крови. Но сама вроде цела. Хотя… я не видел ее, она мне не открывает.
— Ладно, пошли.
Дашка уж точно, не причем, что у нее два старших брата, и оба не дружат с головой, разве что только с нижней. В прихожей у Котовых, увы, не пусто и ладно бы только мелкие зрители в ожидании развязки, сидели под дверью в ванную комнату, так еще и Пашка.
— Опаньки! — звонко икнув, Паша запрокидывает голову, старательно фокусируя прищуренные глаза на мне. — Какими судьбами? В честь чего это мажорская подстилка пожаловала в обитель униженных и оскорбленных?
Кивок в мою сторону, сползающая улыбка и бешеный взгляд, наполненный то ли ненавистью, то ли желчью. Я сейчас для Паши очередной раздражитель, как и яркий свет, бьющий по глазам от включённого светильника.
— Завались, оскорбленный, — Юрка небрежно пинает ногу брата, чтобы тот поджав её под себя, дал нам пройти. — Ты обещал, что не будешь вести себя как придурок, — пропустив меня вперед, склоняется к брату, хватая его за шиворот. Тот в ответ нагло цокает языком, расслабленно повисая в руках своего воспитателя, потеряв точку соприкосновения со стеной и когда Юра разжимает кулаки, он вновь гулко ударяется спиной, рвано выпуская стон. Тесная комнатушка тут же заполняется тугим запахом перегара.
— Пусть проваливает, от нее воняет — продажностью.
Через силу игнорирую провокацию, ссорится бесполезно, поговорю с Дашей, ради самой девочки, а не в угоду Юре, хотя по нему как раз таки заметно беспокойство за сестру. А попугай, орущий мерзости, всего лишь избавляется от яда, который сочится из его уязвленного чувства собственного достоинства.
— Заткнись, — раздраженно закатив глаза, Юрке приходится прикрикнуть, да так, что мелкие сразу бросаются наутек, боясь прочувствовать на своих шкурах гнев старшего брата.
— Оставь его, мне плевать. Правда, — отмахиваюсь я, как-то не особо уверенно. — После гнилых поступков, поганый язык как-нибудь переживу. Сходи в магазин и аптеку.
Юрка долго смотрит поверх очков, недоумевающими глазами, не особо понимая моей неуместной просьбы.
— Купи чего-нибудь сладенького. А в аптеке обезболивающие и прокладки, на две капельки думаю хватит. Надеюсь с Дашкой именно то, о чем я…
— Ты сдурела? — повышает тон Юра, перебивая, словно я сказала что-то мерзко обвинительное. — Ей всего двенадцать.
— Иди, Юр. Мальчика-колокольчика не включай, это физиология.
На самом деле, особо четкого плана я не имею, да и тема весьма щекотливая, о таком обычно мамы рассказывают, но я старательно держу марку, говоря вроде с сознанием дела. Натянув улыбку, как некую маску, я довольно-таки настойчиво стучу по плохо выкрашенному дверному наличнику.