Только глаза открылись. С сотой попытки, ага.
Меня точно чем-то накачали.
Вместо тёмного сырого подвала мне открылся скучный белый потолок. Такой я видела в больницах. Везде он примерно одинаковый: плохо замазанные швы плит, из которых местами вывалилась штукатурка, неровная побелка с пупырышками и кое-где в углах посеревшая от времени паутина.
Может, я в плену у сумасшедшего учёного? Иначе откуда трубки?
Вдруг вместо потолка пред мои очи возникло подозрительно знакомое лицо. Правда, обрамлено это лицо было не в привычные тёмно-русые с проседью волосы, а грязно-белый коротко стриженый ёжик.
— Э-э… — издала я звук, нечто среднее между кряканьем и стоном.
— Наташа! Наташа! Ты меня слышишь? — спросил взбудораженный Костя, и мне на щёку упала его слеза.
Да блин! Похоже, я что-то пропустила.
Ещё трубка эта противная в горле… Радует хотя бы, что я не в лапах маньяка.
Мне снова открылся страшненький потолок, а Костю куда-то сдуло. Однако вскоре он вернулся вместе с врачом.
Суровая тётенька посветила мне фонариком в глаза и авторитетно заключила:
— Очнулась.
Ну ясен пень, очнулась! Я тут, блин, больше всего на свете хочу вытащить трубку изо рта и попить, а мне зенки насильно разжимают. Изверги.
Я показательно захрипела, показывая, что трубка мне житья не даёт.
— Сделайте же что-нибудь! Она задыхается! — неверно растолковал мои хрипы Костя. Паникёр.
Зато врачиха ловко вытащила из моего рта всё лишнее.
Фух! Наконец-то! Хоть рот освободился. Языком можно пошевелить. А то такое ощущение, что моя попа корнями приросла к койке.
Чтобы меня догадались напоить, пришлось по-идиотски причмокивать губами. Наконец, сработало и это, хотя глотать, пока лежала в отключке, я, похоже, разучилась. Подавилась и закашлялась после первого же глотка.
Да что со мной стряслось-то? Тело, алё!
Костя, шмыгая носом и жалобно глядя на меня, спросил:
— Наташа, как ты?
— Кхе… — попыталась я что-то произнести, но это оказалось не так-то просто. Пришлось прочистить горло, и тогда с горем пополам получилось прохрипеть: — Седой дяденька, а вы кто?
Нет, ну, конечно, я помнила, кто такой Костя, но не смогла отказать себе в маленькой причуде. Невинная шутка, и только. Капля мёда в бочке дёгтя.
Не выстрелило.
Костя шарахнулся от меня, как от чудища заморского, и закрыл себе рот рукой, как это делают недавно помянутые мной маньяки своим жертвам.
Ой…
Врачиха тем временем и усом не повела. Осматривала, ощупывала и сгибала мне руки-ноги.
— Она… Она ничего не помнит… — упаднически выдавил Костя.
— А вы что хотели? Девочка только что вышла из комы. После таких травм овощами становятся. Скажите спасибо, что очнулась.