– Другая глина? – поинтересовался я.
– Совсем другая. Это останки настоящего Голема.
– Но ведь останки нельзя трогать! – продемонстрировал я знание национальной мифологии.
– Ну, понемножку можно. Для благих целей, – серьёзно ответила Мария.
– Для каких это, в моём случае?
– Ты знаешь, Всеволод. Ты мне читал своё детское стихотворение – прочитай его, когда вернёшься. Прочитай вслух, и разбей этот оберег о статую идола. Статую выберешь сам; кого изображает – неважно, только чтобы стояла не очень далеко, в часе ходьбы, не больше. А читать надо вслух, и обязательно на закате. Потом иди спать. Как у вас говорят: «Утро вечера мудренее».
МОСКВА, XХI ВЕК
Альке очень понравился миниатюрный лев из темно-оранжевого стекла. Не надувная фигурка, какие обычно делают наши стеклодувы, а настоящая маленькая скульптура из цельного кусочка полупрозрачного материала благородного цвета. Чехи вообще мастера стекольного дела, а Алька – Лев по гороскопу. Я показал ей и свой сувенир – маленького глиняного голема. «Страшненький какой» – удивилась она моему выбору. «Так и надо, – загадочно ответил я. – Погуляем вечером? Тогда всё и расскажу». Мы договорились встретиться в семь в Библио-Глобусе. Потом Алька ускакала к себе на работу, а я поехал в Университет – взять бумаги для оформления командировки.
Выйдя из «Глобуса», мы пошли по Мясницкой в сторону Чистых прудов. По пути я успел рассказать своей спутнице историю встречи с Марией и ещё раз продемонстрировал миниатюрного голема.
– Мы идём к идолу, насколько я понимаю? – спросила Алька.
– Правильно.
– А зачем? Что случиться после этого твоего ритуала?
– Не знаю. Как говорила Мария, «утро вечера мудренее».
– Прости Сева, но я не верю, и удивлюсь, если ты всерьёз веришь этой пражской мистике. Лучше бы отца там поискал, честное слово!
– Спокойно, Аля. Я тоже не верю. Мы просто гуляем. И играем. Разыгрываем легенду о Големе в московских декорациях.
– Не нравятся мне что-то такие игры!
– Ты что, всерьёз испугалась? – подначил я. И она, конечно, возмутилась. Чтобы она, дипломированный хирург, испугалась такой чуши!?
А вот мне было что-то неспокойно, особенно когда мы подошли к памятнику Абаю, выбранному мней в качестве «идола». Весь путь от Библио-Глобуса, а значит, и от расположенного напротив здания Лубянки занял сорок минут. Солнце садилось в тучи, но когда я кончил читать свой стишок и запустил в Абая глиняной фигуркой, тучи ненадолго разошлись, и белая статуя приобрела неприятный красноватый оттенок, а затем потемнела – быстро наплывали летние сумерки, и вдоль Чистопрудного бульвара зажглась две цепочки фонарей. Мы обогнули пруд, вернулись к памятнику Абаю с другой его стороны, дошли до метро. Потом просто разъехались по домам – Альке надо было вставать рано, на дежурство.