До обеда мы успели обсудить книги – Белого Клыка он прочитал, даже два раза («Ага, -думаю, – надо будет ему ещё Джека Лондона принести»), а рассказы Пикуля не до конца одолел, но всё порывался пересказать мне какие-то фрагменты. Вижу, трудно ему это даётся – память подводит, и чтобы не переутомлять пациента и не дать ему концентрироваться на отрицательных эмоциях, предложил сыграть в шахматы. Со слов сына отец хорошо играл, а теперь вот продул ему, причём легко. Ещё одна сыновья боль. Начали мы партию бодро, но закончить не успели: пришла сиделка, повела в столовую на обед (неделю назад ему сюда приносили). Я тоже собрался уходить, но пациент попросил подождать, мол, надо доиграть. Вернулся он, доиграли. Я, впрочем, не слишком напрягался, и пациент победил. И вот тут началось интересное…
Похоже, проиграв, я вошел в его ближний круг, и пациент заговорил «начистоту». Сначала про муравьёв, которые завелись у него в голове, потому что врачи схалтурили, неплотно закрыли череп после операции. Потом муравьи превратились в лягушек, которые там внутри прыгают, да так точно – «от икринки к икринке». Наконец, появилось новое действующее лицо – жаба. Все мои попытки перевести разговор ни к чему не приводили – пациент был слишком увлечён живностью внутри своего черепа. Надо было срочно прерывать развитие бреда. Я сунул ему под нос свои наручные часы и сказал, что у меня встреча, уже опаздываю.
Мы попрощались, я в последний раз взглянул на его череп и обомлел: вокруг швов копошились мелкие чёрные точки. «Господи, муравьи!» Муравьи заполнили всю впадину, из их кучи стала вылезать лягушачья лапа, и тут я не выдержал – вскрикнул и отвёл взгляд. Но тут же устыдился и снова посмотрел на пациента. Он глядел на меня ясными глазами. Череп абсолютно нормальный, если не считать вмятины, и швы еле заметны. Я пошел к полуоткрытой двери, как вдруг заметил там внизу большую лягушку, скорее, жабу. Вид сзади. «Вот чёрт! Наведённая галлюцинация!» – подумал я, а галлюцинация повернула голову и сказала:
– ПОЙДУ, ПОЛЕЧУ СОСЕДА. ПОКА, КОЛЛЕГА, ЕЩЁ УВИДИМСЯ!
Из-под одеяла доносится хихиканье: «Но это же смешная сказка, а не страшная!» «Нет, страшная, – не соглашаюсь я. – Всё было так на самом деле. Именно так!» Молчание. Потом: «А что было дальше со стариком? Он выздоровел?» Я отвечаю честно: «Не знаю. Я больше не приходил туда. Не мог себя заставить… А теперь всё! Спи!»
Я решительно закрываю дверь в комнату дочери, пересекаю тёмную гостиную и вхожу в нашу спальню. Мягкий свет. Жена, полусидя, читает в постели. Она поднимает глаза от книги и устало улыбается мне: «Уложил?» «Уложил». «Тогда забирай свою подружку и давай спать, наконец». Я быстро снимаю со своей подушки жабу и отношу её в террариум. Она широко, во весь свой жабий рот улыбается мне и говорит: