И даже отогнал ворона, который попытался выклевать глаза хищника, пока Гордас возился со своим будущим ужином. Правда, немного позже он все же кинул настырной птице парящие на холодном воздухе потроха. И не удивительно, что к вечеру следующего дня далеко от арены, где развернулась кровавая драма, тот же ворон опустился на землю рядом с новым костром, а утром в десяти метрах от остывших углей Гордас заметил свежие волчьи следы.
«Он мог напасть на меня спящего, но пощадил…».
Волки больше не шли за ним, зато черный ворон каждый вечер неизменно возвращался к месту человеческой ночевки, чтобы получить свою порцию нехитрого угощения. Кажется, крылатый спутник и привел Гордаса к броду, перелетев на другой берег узкой, но бурной речушки. Теперь ворон приглашающе прыгал на вросшем в землю валуне, косил блестящим насмешливым глазом в сторону воды. Гордас сбросил с плеча сумку и склонился к застежкам на обуви.
— Думаешь, я смогу так же? Это ты зря, приятель. И по воде я ходить не обучен, значит, придется перебираться вплавь.
Он окончательно разделся и, подняв одежду и мешок с провизией высоко над головой, перешел реку по грудь в ледяной воде. Потом пришлось наскоро растереться футболкой и немного побегать вдоль берега, чтобы как следует разогреть оцепеневшую кровь. Вдруг захотелось поговорить с пернатым проводником:
— Знаешь, приятель, неплохая тут купальня, гораздо лучше снежной ванны на вершине во-он той горы. Да куда же ты смотришь, хитрец? А-а… просишь лакомство за труды… Ну, лови, на этой кости осталось немного поджаренного мяса, тебе одному точно хватит, а я сегодня обойдусь без ужина.
Гордас смеялся, слыша свой надтреснутый, огрубевший голос настолько пугающе незнакомым. Гордас уже очень давно ни с кем не говорил вслух. А теперь у него появился товарищ, умеющий летать. Незримым спутникам – медведю и барсу придется смириться с обществом умной птицы. Еще бы! Даже Ахиль рассказывала, что вороны у них в степи считаются проводниками между мирами живых и мертвых.
О ней-то и пытался он расспросить ворона:
— Скажи, ты видел ее - девушку с длинными косами и темными глазами, в которых как в зеркале отражаются язычки пламени? Ты тоже помог ей миновать реку? Она простила меня или затаила обиду? Что она тебе рассказала... отчаянная маленькая Ахиль.
Гордас зарылся лицом в заросли сизого лишайника и, забирая в горсти обрывки мха и комья холодной земли, заплакал от одиночества и глухой тоски.
«Осталось немного, совсем немного… неужели я сдамся на пороге дома… там ждет отец и… кто-то еще… непременно должен быть кто-то еще… Кажется, я забыл что-то важное для себя, ценное прежде, но такое ли важное, если я смог забыть…».