Учился я хорошо, но получил назначение в самый худший по тем временам, со всех точек зрения, Забайкальский военный округ.
– Иван Денисович, простите перебью ваш рассказ. Интересно… Почему-то тогда в войсках о нём шла дурная слава? Все слушатели медицинского факультета, который я закончил, тоже «как чёрт ладана» боялись получить назначение в ЗабВО. Я, например, сам попросил Госкомиссию направить меня на Дальний Восток, лишь бы не ехать в Забайкалье.
– Правильно боялись… Тяжелый округ. Климат там резко континентальный, ужасный… Зимы морозные и продолжительные. Правда лето теплое, но короткое. Войска стояли в глухих поселках, по соседству с лагерями для осужденных. Жили мы в бараках. Снабжение было «не дай Бог». Как вспомню, мороз по коже…
Наш полк стоял на окраине Гусиноозёрска в Бурятии. Во время войны это был посёлок Шахты, где заключенные добывали уголь. Только после войны в посёлке построили электростанцию, школу, больницу и кинотеатр. Жена сидела дома. Работать было негде. Представляешь, куда после Киева мы с женой приехали?
– Представляю. Мы тоже с женой в 1954 году приехали в посёлок под Хабаровском, где медпункт части размещался в двух старых развалившихся китайских фанзах, а поселковый родильный дом был в избушке с окнами на земле…
– Ну, вот… Слушай дальше… В 1953 году жена родила сына. Сашкой назвали. Малец был прекрасный. Мы души в нём не чаяли. Жена с ним возилась сама. Я только ночевать домой приходил. С раннего утра и до позднего вечера в полку или на полигоне пропадал. Тяжело жилось, но выкручивались как-то… Молодые были… Надеялись только на себя.
Сашка подрастал, но второго ребёнка мы пока не планировали. Служил я добросовестно, и командир полка намекал на возможность перевода меня на более высокую должность в одну из частей, стоявшую в Улан-Удэ.
Ну, а весной пятьдесят седьмого года произошло то, что терзает мою душу до сих пор… Налей вина, – обратился он ко мне. – Не могу вспоминать… Тяжело мне…
Мы снова выпили по рюмке вина, помолчали… Иван Денисович тяжело вздохнул и продолжил свой рассказ.
– Однажды жена сказала мне, как говорили тогда офицерские жены, что она «залетела», то бишь забеременела. Это сообщение для меня было, как гром среди ясного неба. Другой бы мужик на моём месте обрадовался, как ребёнок, а я буквально ошалел. Ну, и что будем делать? – говорю ей.
– Ничего… Рожать буду. Может быть сестрёнка у Сашки будет, – спокойно отвечает Ангелина…
– И я сорвался… Веришь, никогда раньше даже голоса не повышал на жену или Сашку, а тут словно бес в меня вселился. Что меня тогда так испугало, я до сих пор не могу понять и объяснить.