Город корней (Савкина, Савкина) - страница 20

Однажды Снаффи принес мне тяжелую цепочку, которая цеплялась на джинсы. «Она когда-то принадлежала мне…», – сказал он. Между звеньями набилась земля, которую я вычищала иголкой.

Когда мне исполнилось семнадцать, родители разрешили мне самой брать ключи от дачи, я сказала, что мы с подругами хотим собираться там по выходным. Это было здорово – мы со Снаффи смотрели фильмы, играли с Нет и Ножками, и не обязательно было дожидаться лета, чтобы встретиться.

Я уже заканчивала школу, когда родители решили продать дачу. Я отговаривала их как могла, постоянно повторяла, что я очень люблю этот дом, но мама с папой говорили, что уже присмотрели вариант получше, рядом с озером. Я устраивала скандалы, говорила, что навсегда уйду из дома, если родители продадут дачу – всё напрасно. Знали бы они, чем всё это обернётся…

Двадцать восьмого мая родители сказали, что нашлись покупатели на дом, я раскричалась и – вся в слезах – взяла велосипед и помчалась к дачному посёлку. До дома оставалось совсем немного, когда из-за поворота вылетела машина, я со всей силы нажала на тормоз, переднее колесо остановилось, перед моими глазами мелькнул руль. Сильный удар, и темнота…

Снаффи сильно переживал, но я была даже рада, что всё так вышло. Родители не стали продавать дом…

В коридоре раздались тихие приближающиеся шаги, Люся тут же легла и укрылась одеялом, я отступила в тёмный угол. В комнату заглянула мама, она несколько секунд постояла над кроватью Люси, затем мельком оглядела комнату и вышла – мама всегда чувствует, если я прихожу. Когда мамины удаляющиеся шаги стихли, Люся шепотом позвала меня.

– Ну что тебе ещё? Спи уже…

– Значит это для тебя мама привозит журналы про музыку? ― спросила Люся.

– Да… ― я кивнула.

В воздухе мимо меня пролетела шмуня. Я укрыла сестренку одеялом и погладила по голове.

– Папа хочет завтра устроить уборку на чердаке… ― зевая сказала Люся. ― Ты возьмешь меня с собой за шкаф?

– Конечно возьму, ― пообещала я.

Это произошло больше века назад, когда наша деревушка была совсем юной и едва обустроенной. С трёх сторон её окружал лес, рядом протекала река у которой, наверное, круглые сутки стояли и сидели рыбаки. Наши предки были одними из первых поселенцев. Жизнь была тяжелая, особенно сложно было зимой, когда земля промерзала, а снег и ветра ломали молодые деревца и едва не срывали крыши с домов. В одну из таких зим моя прабабушка серьёзно заболела, и прадед отправился в лес, чтобы найти какой-то компонент для лечебного отвара, но так и не вернулся. Через два дня прабабушка умерла, у них осталась двенадцатилетняя дочка Люца – моя бабушка. Она не побоялась одна пойти в лес искать своего отца, надеясь, что он жив. В то время по деревням носился слух, что с севера к югу движется большая стая волков – эти потомки лесных драконов могли напасть на человека только защищаясь, но селяне, как известно, любят преувеличивать. Однако, ни какие жуткие истории не остановили Люцу. Не остановила её ни жуткая колючая метель, ни сугробы, что были ей по пояс, ни темнота, что почти не покидала небо. Люца долго блуждала, пока не увидела на снегу волчьи следы, тогда она решила следовать за стаей – отец когда-то рассказывал ей истории о том, как лесные драконы говорили с людьми и помогали им. Терять Люце всё равно было нечего. Лампа, являвшаяся единственным источником света и тепла, погасла, ветер даже не думал стихать, сила и надежда совсем покинули тело Люцы. Она рухнула в снег и закрыла глаза. Не известно, сколько времени прошло прежде, чем кто-то отогнал от неё смерть. Очнувшись, Люца увидела их: волки тогда уже мало походили на своих предков, тела их стали в половину короче и едва достигали пары метров, чешуйчатая кожа покрылась густым мехом, лапы вытянулись, морды заострилась и стали Уже, из длинной шерсти на загривках виднелись маленькие, уже бесполезные крылышки, ярко-зелёные глаза светились, а взгляд удивительно походил на человеческий. Люца боялась пошевелиться, безотрывно глядя на вожака стаи, и вдруг прямо в её голове зазвучал спокойный низкий голос: «Откуда здесь дитя человеческое?», – Люца ответила, что ищет своего отца. «Твой отец мёртв. Возвращайся к людям, дитя человеческое…», – ответил вожак стаи. И тогда Люца сказала, что ей некуда возвращаться, потому что больше у неё в этом мире никого не осталось. Волчья стая окружила её, и в своей голове Люца услышала шепот множества голосов, переговаривающихся друг с другом, все мысли спутались и закрутились. Резко всё стихло, и вновь остался лишь голос вожака: «Человеческое дитя может идти с нами…»