Протащить через пространственный портал бревно – всё равно, что взвалить на себя пятерых упитанных человек и переместить их в другой мир. Один такой прыжок – и ты без сил.
Сколько Хастад ни тужился, а больше одного большого бревна в день перетащить не мог.
В хижину он возвращался с больной спиной и трясущимися от перенапряжения руками.
***
Время текло, но вместо активного возведения дома Хастаду пришлось ухаживать за Олей из-за резкого ухудшения её здоровья. Помимо болезненных шевелений малыша в животе, она мучилась одышкой и аритмией. Тело выкидывало каприз за капризом, чем изводило свою хозяйку.
Мечты о скором переселении в новый дом так и остались мечтами. У Хастада попросту не было возможности ни надолго оставить свою женщину, ни перенести её в лес. Прыжок – это всегда встряска. А встряска – это риск потерять Холу и ребёнка.
Так что стройку пришлось… не бросить, но отложить до лучших времён. Если эти времена, конечно, настанут.
А сейчас Хастад нужен Холе.
Глава 34
От ночи к ночи становилось всё хуже.
Кризис обычно подкрадывался ночами, когда Оля впадала в мучительное подобие сна. Её сердце едва выдерживало нагрузку в виде растущего в животе ребёнка от великана. И чем больше становился срок беременности, тем мрачнее витали настроения в хижине.
Хастад всё время прислушивался к сердцебиению своей женщины. Он уже не помнил, когда ему удавалось нормально выспаться. Тревога в его душе нарастала, а он до сих пор не знал, ни как спасти Холу, ни как жить без неё. И как уговорить безжалостную смерть не забирать у него Холу?
***
Той ночью Хастад проснулся оттого, что Олино сердце бьётся еле слышно и постепенно затихает.
– Хола! – начал тормошить её он. – Хола, очнись!
Она вздрогнула, сделала шумный вдох, словно только что вынырнула из воды, и открыла глаза. Её рот судорожно глотал воздух.
– Хас... Хастад... Я не чувствую тела... – пролепетала она.
Он уже растирал ей конечности, помогая крови бегать по жилам.
В хижине было, хоть жарко натоплено, но душно, а Оле требовался свежий воздух. Хотя в великаньем мире качество воздуха хорошим не назовёшь.
Сердце участило ритм, ребёнок в чреве активно зашевелился. Оля слабо застонала и погладила живот.
– Мне нужно на улицу, – сказала она, когда ребёнок перестал пинаться.
Хастад кивнул. Он сам одел свою женщину, подхватил её на руки и вынес из хижины.
Снаружи было морозно, землю тонким слоем покрывал грязный снег.
– Поставь меня на ноги, Хастад, – тихо попросила она.
Великан осторожно выполнил просьбу, но поддерживал Олю под локти.
– Ты ведь понимаешь, что это наши последние дни вместе? – сказала она.