- Откуда такая напасть? Где же наши?
Но вот, словно по мановению магической силы, появляются русские. Из тайных ангаров вылетают навстречу врагу самолеты. Земля, некогда спокойная, волнуемая разливами хлебов, разверзлась и вынесла из своей утробы массу танков, которые несутся будто на крыльях, утюжат врага. Раздвигаются кусты, обнажая бетонные колпаки дотов. Бесчисленные цепи солдат вырастают на пути врага. И неприятельские солдаты опешили, они бегут, они сдаются в плен. Кажется, не прошло и дня, как война кончилась.
В зале восторженно говорили:
- А наши здорово им врезали!
- Не будут соваться в чужой огород!
Только старичок в пенсне глубоко вздохнул:
- Ох, что-то не то!.. Уж больно шибко!
На старика кто-то сердито цыкнул, и он умолк.
Из Дома культуры Петр и Наталья вышли вместе. В ушах не переставала греметь песня: "Если завтра война, если завтра в поход..."
- А старик-то, пожалуй, прав. Перехлестнули малость! - угрюмо проговорил Завьялов.
Наталья ответила не сразу. Она осторожно ступала, глядя перед собой на обледеневшую стежку.
- Вы не смеете так говорить, - возразила наконец она.
- Почему?
- Взяла-то наша. Мы победили.
- Так легко бывает только в кино, - ответил Петр. - А случись настоящая война, всем туго придется... Сам, своим горбом изведал.
- Воевали? Когда это успели?
- В финской кампании. Здорово доставалось. Коченели в снегах под обстрелом. Не знаю, как и спасся.
Вечер был морозный. Временами луна пряталась, словно от холода, в редких облаках. Наталья зябко ежилась, то и дело прикрывала щеки меховым воротником.
- Ой, надо же - замечталась! Куда мы идем? - спохватилась Наталья.
- Идем правильно, - успокоил Завьялов. - Я ведь один. Холостякую. Вот и... переночуешь, - добавил Петр, искоса взглянув на нее разгоревшимися глазами.
- К вам ночевать? Вы что, шутите?
- Нет, всерьез. Зачем же, глядя на ночь, тащиться такую даль?
- Вон сколько снегу намело, а все равно пойду.
- Опять свое! - недовольно махнул рукой Завьялов и, поняв, что ее не уговорить, добавил: - Ну, коль так... Сейчас выведу каурую и довезу.
Подошли к заиндевелым, подрагивающим на ветру деревьям. В окружении их стояло деревянное, на высоком каменном фундаменте здание военкомата. У парадного крыльца в неосвещенных окнах тускло поблескивали стекла, а когда вошли во двор, увидели: ближе к двери окно было залито светом. Завьялов попросил Наталью зайти в комнату, но она упрямилась, пока он не взял ее за руку и не сказал:
- Чего ты? Иди погрейся у печки, пока мы лошадь запряжем. - И он громко позвал: - Дядя Николай! Товарищ Усачев, дай-ка ключи, лошадь вывести!