— В лучшем случае терпел меня.
Она права. В основном.
— Мне нравится прикасаться к тебе.
— Но почему? — говорит она на выдохе, быстро наполняет легкие воздухом и задерживает его.
Я никогда не был рядом с такой выразительной женщиной, как Бетани. По крайней мере, я этого не помню. Мне не нужно гадать, что она чувствует. Каждый вздох, который она делает, передает эмоции. Интересно, если я проглочу ее вдохи, почувствую ли то же самое?
Провожу рукой по ее затылку, и она не сопротивляется, когда я притягиваю ее к себе.
— Потому что ты мягкая.
Ее губы приоткрываются, и ее теплое дыхание скользит по моим губам. Я облизываю нижнюю губу, надеясь хоть на малейший вкус того, что она чувствует. Едва касаюсь ее губ своими.
Ее тело слегка наклоняется ко мне.
— Что ты делаешь? — шепчет она.
— Показываю, чего ты будешь лишена, если попросишь меня перестать прикасаться к тебе. — Я приоткрываю губы достаточно, чтобы взять ее нижнюю губу между своими.
На вкус она как мятный бальзам для губ. Ее губы даже мягче, чем я себе представлял.
Она сжимает мои бицепсы, сжимая мою футболку в кулаках за долю секунды до того, как оттолкнуть меня назад.
— Остановись.
Я поднимаю руки в знак капитуляции и улыбаюсь, почему-то чувствуя легкое головокружение. Может быть, это как-то связано с потерей крови в моей голове, поскольку вся она хлынула к стояку у меня в штанах.
Ее глаза превращаются в щелочки.
— Я пришла сюда, чтобы сказать тебе, что твои прикосновения сбивают с толку, а ты целуешь меня?
Отказ? Снова. Мне это не нравится.
— Вряд ли это был поцелуй. — Я избегаю искушения сесть на кровать из-за слабости, которую чувствую в коленях.
Бетани отшатывается от моего встречного отказа. Хорошо.
— Ты жесток.
— Не веди себя как жертва. Всего несколько секунд назад ты сказала, что тебе нравится, когда я прикасаюсь к тебе.
— Знаю. Вот почему мне нужно, чтобы ты остановился.
— В этом нет никакого смысла…
Неприятный звон дверного звонка разносится по всему дому, и под этим предлогом Бетани выскакивает из комнаты. Я следую за ней, не готовый закончить этот разговор.
Когда она открывает дверь, входит Пит. Он улыбается ей так же, как делал это всю неделю, и она, черт возьми, улыбается в ответ.
— Как дела, Бэт-няня? — Он протягивает руку, и они обмениваются рукопожатиями.
О, так это нормально, что этот мудак прикасается к ней, только не я?
— Я поняла, — радостно говорит она, явно не так взволнованная тем, что произошло всего несколько секунд назад, как я. — Мэттью Перри.
Мужчина-медсестра ухмыляется.
— Я ведь права, да?
Он пожимает плечами, но ничего не говорит. Что за дурацкую игру затеяли эти двое?