– Он таков, что ты – это наша душа. Как же мы можем полюбить кого-нибудь, когда не верим в душу?
– Но есть же и простая любовь, современная, страстная,– отвечал гигантский белый человек, медленно превращаясь в Гошу.
– Это не то,– проговорил Апатов умилённо.
– Значит, ты понял…
– Можно спросить?
– Спрашивай, конечно.
– Почему добро никого не искушает?
– Ты же и сам знаешь ответ, Сёма. Если бы добро искушало, в нём бы не было свободы. Разве такое добро хорошо?
– Нет!
– Живи, Сёма, и будь счастлив…
После этих слов свет, исходивший от Гошиного силуэта, засиял невыносимо, и Апатов закрыл глаза. Когда открыл, в комнате стало тихо и темно. Он вскочил с койки и подбежал к окну, но и на улице не было ничего особенного.
Только отвернувшись от стекла, отражавшего рыжий фонарь, Апатов понял, что снова может ходить. Он вернулся на койку, лёг, немного поворочался, а потом взял с тумбочки пустой стакан. Медленно обернул его в одеяло и тихонько стукнул об пол. Расколол. Развернул дребезжащий кулёк и достал из него самый длинный осколок. «Хороший получился, почти как Пашин нож»,– подумал Апатов и, поднеся его к запястью, разрезал себе вену, а затем проснулся в ужасе и холодном поту, спрыгнул с койки и остался на ногах.
– Буду жить, даже если снова отнимутся,– прошептал он и уже не ложился.
На утро к Апатову зашли Гоша и главврач. Увидев своего лежачего пациента расхаживающим по палате и напевающим что-то себе под нос, последний высоко закинул голову и расхохотался так искренне, что даже недоумевающий Радин изобразил нечто похожее на улыбку.
– I think it works,– сказал он, наконец отсмеявшись.
– Ах ты, шарлатан! – в шутку разозлился Апатов, а потом подошёл к главврачу и обнял его.– You did the right thing, thank you.
Через неделю Апатова выписали. Он вышел из больницы вместе с Джорджосом, вдохнул тёплый пыльный греческий воздух и улыбнулся. Это было счастье, но не простое и детское, как когда-то у озера, а взрослое, выстраданное и осознанное.
– Ну что, Гоша, куда ты теперь? – вдруг заговорил наш герой.– Может, обратно в Россию, в Петербург? Вместе поедем…
– Да я и сам думал, Сёма…
– А почему не вернулся?
– Страшно было. Пригрелся и остался… Тут же, как в монастыре: далеко от всего, спокойно…
– Ну ты это брось. Я только сейчас выздоровел, и мне наставник нужен.
– Да какой из меня наставник,– скромно усмехнулся Радин.
– Хороший, Гоша, хороший! – ответил Апатов.– И, понимаешь ли, есть у меня один вопрос, на который только ты мне сможешь ответить. У меня сейчас вообще много вопросов. Вот скажи, как жить и делать хорошее после того, как сделал столько плохого?..