– Не надо теперь на него оглядываться! – произнес следак уже более спокойным тоном. – Есть материя вечная и мы, ее продукт, новые хозяева жизни! Мы есть создатели, творцы нового! А сначала разрушим до основания весь старый мир и выкинем на свалку! Затем восстановим справедливость, и наступит всеобщая счастливая жизнь! Не ищи бога, которого вообще нет, в далеких небесах, а находи могущественных друзей здесь, на земле, рядом! Ты как, согласен со мной, а?
Я опять промолчал. Спокойствие – самая лучшая защита.
– Кто не с нами – тот против нас! – опять взорвался он. – А с противниками не цацкаются, в них стреляют! Так что пора выбирать друзей и врагов!
Видать, весь мир делился у него только на черный и белый, а люди делились на своих и чужих. Как большевик, нквдэшник наверняка представлял себе мир только в двух цветах: красный и белый. Других не существовало, он просто не способен был понять, что могут существовать и другие краски, и поэтому был еще страшнее.
Мой мучитель резко подошел ко мне и хлопнул по плечу:
– Да пойми же ты наконец всю серьезность ситуации! – возмущенно воскликнул он. – Отсюда только два выхода: либо ногами вперед, либо с руками назад! Понятно? То есть, или с пулей в затылке, или с путевкой лет на двадцать в Сибирь! Это тебя устраивает?!
Я покачал головой:
– Нет, я не заслуживаю, чтобы самая справедливая партия столько возилась со мной.
Он усмехнулся:
– Юмор тут не уместен!
– А какая разница? Раз уж придется помирать, так лучше со смехом, чем со слезами!
– Браво, браво, батыр степной! Быть героем хорошо, но твой героизм – глупость! Поэтому подумай над тем, что сейчас скажу! И никому ни гу-гу! Есть третий, испытанный путь!
Он глотнул холодной воды из граненного стакана и неожиданно предложил:
– А давай врежем по стаканчику! А то жизнь какая-то кислая стала!
Не дожидаясь ответа, он достал из шкафа бутыль с мутной жидкостью и наполнил два граненных стакана.
– Первач! – со смаком произнес следак, подавая стакан мне.
Появилась маленькая надежда на спасение, а отказ был бы равноценен самоубийству. Я до этого выпивал несколько раз: с красными за погибель беляков, а с белыми офицерами – за батюшку царя! Выпивал вынужденно, потому что откажись я, полупьяная вооруженная банда могла взбеситься и перестрелять весь аул. Вот я и братался и с красными, и с белыми во имя спасения своего рода и себя.
Я залпом выпил. А он просто опрокинул стакан в рот. Потом с наслаждением закурил, шумно выпуская дым из носа, предложил мне папиросу. Теряясь в догадках, я тихо задымил. Эта папироса показалась мне спасительной соломинкой.