– Обедать будешь? – уверенно задав вопрос, но не получив ответ, уже менее уверенно, но более громко повторил, развернувшись по направлению к потенциальному собеседнику.
– А? – слегка наклонив голову, кинула в ответ. – Я в наушниках. Что ты спросил? – При повторе вопроса он уже понял очевидную причину глухоты, заметив маленькие белые капельки без проводов, которые она, похоже, ни разу не вытащила из ушей после покупки.
– Обедать, говорю, будешь?
– Да нет, ты что… – бросила ответ как совершенно очевидный сидящему рядом мужчине.
Он так и не понял до конца, в чем однозначность ответа на его вопрос, и продолжил поедать свой обед, вернувшись в убегающую посадку. Продолжая слышать позади себя лишь топот у холодильника без напева, оказался неожиданно удивлен, когда девушка не исчезла прочь в свое уединение, а взяла цветастый йогурт и, опершись на кухонный гарнитур, начала в компании с ним поедать продукт. Хоть и молча.
Данное событие он намеревался использовать для воссоздания разговора.
– Ты сегодня не работаешь?
– Не-а. И завтра, и так до конца недели. Сегодня выходной, а потом отпуск. Я отпуск взяла, – закончив институт на экономиста, она решительно не пыталась принять профессию и с легкостью вступила в роль администратора дорогого салона красоты, принадлежащего то ли брату ее подруги, то ли брату парня его подруги. В общем, хозяином точно был чей-то брат.
– Я думал, у тебя отпуск в сентябре. Ты ведь что-то с Италией планировала…
– Испания, но ты неплохо запомнил. Мы в Москву рванем с подругой.
– А что в Москве?
– Возможности.
– Каких возможностей тебе у нас не хватает?
– Там ребята, на которых я работаю, новое место открывают, крутое. Ну вот мы и едем там потусить, с запуском помочь, может, вообще останусь там… – Это уже потревожило нашего героя серьезно. Однажды у дочки были попытки покорить столицу, но вернулась она оттуда скоро и даже в слезах. Что именно там стряслось, ему не сказали, он лишь, как кот, которого не пустили в комнату, маячил за дверью. А там мать слушала дочь, и он был лишним.
– И что, ты не вернешься? Мать знает?
– Я еще десять раз вернусь. А маме я еще скажу. Завтра же только уеду.
Тревога, естественно, не отступила после такого ответа, а увидев, что она уже ловко шкрябает пластиковое дно стаканчика, осознавал, что задерживаться более она не намерена. И действительно, она, казалось, уже исчезает, а он на нее даже не смотрит. Уже с грустью и тоской, с ноткой тревожной заботы лишь промолвил:
– Ну, дочка, будь, пожалуйста, осторожна, – последние слова вылетали уже с запозданием и вдогонку только обернувшись ей вслед.