Снова поцеловал, выбивая из меня все мысли, продолжая одновременно насаживать на пальцы. Я задыхалась и горела, а весь стыд ушел на второй план. Обвила ногами талию Бори и судорожно откинулась на подушку, притягивая за голову ближе.
Все мысли сконцентрировались на узле внизу живота и жёстких движениях губ. В какой-то миг напряжённая пружинка лопнула, и я взорвалась, громко прокричав в губы мужчины.
— Первый пошел, — облизывая пальцы правой руки, второй рукой перекинул меня на себя, укладывая сверху. Слишком пошло, но и страшно не было. Почему?
Мокрой промежностью ощущала твердый бугор, но у меня не было сил даже шевельнуться, я словно плыла на облаке, разморенная после трудового дня.
В голове полнейшая каша, руки и ноги как переваренные макарошки, а лицо наверняка пунцовое — все тело словно в огне, но приятная нега затопила тело.
Мужчина продолжил порочно поглаживать меня, и в каждом касании я ощущала жар и вожделение. С трудом подняв голову, впилась взглядом в свои любимые карие омуты.
Боря коснулся рукой щеки и мягко спросил, продолжая улыбаться уголком губ:
— Теперь в голове пусто, надеюсь? Расскажешь, что заставило плакать? — на последней фразе голос наполнился грустью, вытесняя игривые нотки.
— Да, — с трудом выдавила, устало положив голову на широкую грудь, вдыхая запах личного афродизиака.
Расскажу, все еще надеясь не разбиться на жалкие фрагменты ушедшего счастья.
Глаза не хотели открываться и сквозь густой туман, поглотивший сознание, услышала:
— Поспи, моя девочка.
Two feet — I want it
Жар, безумный жар, исходивший от чего-то, плотно прижатого к телу. Меня словно привязали к батарее. С трудом разлепив веки, наткнулась на небритую щеку, и сразу снизошло озарение: я лежала частично на Боре, частично на кровати, запутавшись ногами в одеяле и при этом вся была укутана сильными объятиями.
Мы невообразимым образом умудрились слепиться всеми конечностями, и это могло бы быть даже приятно, если бы не жарища. Почему он как печка все время? Но даже несмотря на все это, я не могла позволить себе сейчас разбудить мужчину.
Теперь у меня как никогда была возможность рассмотреть детальнее человека, к которому тянуло с безумной силой, природу которой я понять, конечно, смогла не сразу. Внимательный взгляд снова упал на разбитую губу, пострадавшую в порыве страсти, проскользил по мощным скулам и благородной формы носу.
Осторожно высвободив руку, невесомо коснулась целой брови, мягко проведя подушечками пальцев по жестким волоскам.
Боря поморщился, а я улыбнулась, сейчас, когда он расслаблен и ни о чем не думает, его лицо было еще моложе, хотя я не могу сказать, что он красив.