Сжал челюсть. Нет, блядь, не может этого быть. Он был с армией охраны, и всё просто обязано было пройти гладко и спокойно. Только если…только если среди нас нет предателя.
— Разумеется. Теперь к делу. Я заебался вытягивать вас из болота, мой дорогой друг. И ваша самодеятельность достаточно усложняет мне работу, так что будь добр, не предпринимай ничего самостоятельно. Через час собираемся тут, — протянул мне листок с набором чисел. — Ориентиром станет серый барак. Он хочет войны, он ее получит, потому что, если ты думаешь, что зацепило только вас, ты ошибаешься. Кое-кто смел пойти на меня. Остаётся вопрос: почему Опалов не боится? — цокнул языком и начал рассматривать дым от сигары, после чего небрежно откинул её в сторону.
— Не дождетесь, твари, я еще на коне и нагну всех, кто смеет пойти против.
Бродяга откинулся на спинку стула, злобно оскалившись. Он продолжил заинтересованно осматривать обстановку вокруг себя, как будто мы на светском приеме, а не на пороге смертельного побоища.
Все еще словно прибитый мешком сидел и бестолково скатерть. Сейчас меня бесило все вокруг, все вызывало отвращение и немыслимую злобу. Воронка засасывала.
Если эта тварь добралась до Миши с его охраной, Аня в опасности. Грудь словно придавило бетонной плитой, стоило только подумать о том, что с ней может случиться. Из-за меня. Лучше сам вырву себе сердце, чем допущу этого. Градус напряжения достиг своего предела, и я резко подскочил.
— Через час я буду на месте.
Кинул напоследок и помчался к выходу. В голове пульсировала лишь одна мысль — спрятать Аню так, чтобы никто не нашел. Дело за малым, перевести незаметно, чтобы никто ничего не понял, а в том, что за нами следили давно и с особой осторожностью, — сомнений не было.
На улице меня догнало пуще прежнего. Убить, его нужно убить. Просто спустить блядский курок, и все беды разрешатся сами собой. Он оставил меня напоследок — полакомиться захотел.
Я не приверженец радикальных действий, но если человек не видит берегов, как тогда защитить все, что мне дорого? Как я смогу жить с таким грузом? Никак. Обязан вытянуть Мишу, обязан защитить Аню.
Издалека разносился заливистый смех от компании молодежи, выходившей из ресторана. Их настроение довольно сильно отличалось от того, что творилось у меня в душе.
Остановился и запрокинул голову, жадно всматривался в хмурое небо, что крупными снежными хлопьями покрывало нашу греховную землю. Холодные снежинки таяли на лице, и это постепенно возвращало меня в реальность. Сдохни сам, но защити ее.
Зазвонил телефон, и я неглядя нажал на громкую связь.