– Ну, это я знаю, в школе проходили.
Они вошли в дом. Ирма уложила спать Алика, Грима стала готовить обед. Ирма вышла на крыльцо – высокое, в шесть широких ступеней, горячее от солнца. Она села и задремала. Ей стало очень жалко маму, такую замученную с самого детства. Она и сейчас мучается, куда-то вот уехала, может, болеет и по врачам ходит?
– Прости меня, мама, – сонно пробормотала она.
Проскочило лето с остролицыми листьями и быстроглазыми травами. Потом второе лето, и третье. В дом Константиниди зачастили Гримины женихи. Но все они, почему-то, сразу начинали виться вокруг Ирмы. Девочка-подросток была яркоглаза, остроумна, непосредственна. А Грима с её холодной северной красотой и сдержанностью сильно проигрывала перед сестрёнкой. Контраст был разительный.
Стремительно неслись дни, до краёв наполненные событиями. Подростковый период Ирмы был сложный, бурный, взрывной. Отношения с матерью особенно обострились. Марту радовала только старшая дочь, рассудительная и спокойная красавица Грима, внешне очень похожая на неё саму, только глаза у Гримы были не синие, а изумрудные. А в стране творилось неладное. Всех потрясла смерть Сталина. На прощание с вождём хлынула уйма народа! Григорий Константиниди тоже пошёл по долгу службы. А Марта с детьми осталась дома. Ирма скандалила, ей – просто сил нет – как хотелось поучаствовать в событии, но мать надавала ей оплеух и заперла в комнате. При этом она произнесла какую-то очень загадочную фразу, которую Ирма не поняла и забыла. И вторую фразу, её-то Ирма запомнила: «Ну, теперь Союз просуществует не очень долго, лет сорок от силы, а то и меньше». Так оно и случилось потом.
Однажды Грима привела в дом жениха. Это был джазовый гитарист Виктор. Красивый шатен с пышной шевелюрой. Но мать была против намечающейся свадьбы. Мать считала, что все музыканты такого рода – пьянчуги. От Виктора действительно попахивало спиртным. Но Ирме он понравился, и они весело поболтали. Виктор рассказывал, как вместе со своим ансамблем выступает в молодёжных кафе, он называл свою группу «джазбэнд». Слово это в то время было запрещено. Официально всё это называлось «Вокально-инструментальный ансамбль». Ирме было тринадцать лет, она была ершистым и весёлым подростком. Они с Виктором болтали глупости и хохотали, пока мать не выгнала его.
Весной Ирма увлеклась теннисом, стала ходить на корт и подолгу играть. Ей вообще нравились подвижные игры. К тому же это был прекрасный способ поменьше мелькать дома, избегать общения с матерью. Грима к тому времени была уже замужем и жила отдельно. Алик был молчалив. Пообщаться дома было не с кем, только с Мартой, в общем, ужас! Конечно, Ирма понимала, что у матери была тяжёлая жизнь, много испытаний, нервы как тряпочки. Жалко мать, но характер у Ирмы был горячий, и не всегда она могла стерпеть.