Ирма появилась в институте только через полтора месяца. Исхудавшая, с потускневшим взглядом, очень грустная. Борька кружил вокруг неё, словно коршун, никого не подпускал. Он пичкал Ирму её любимыми конфетами «сливочная помадка», поил лимонадом, развлекал анекдотами. Водил в театр оперетты на весёлые спектакли. Дарил изысканные букеты белых роз. И вдруг – объяснился в любви. Ирма поблагодарила его за всё, и сказала:
– Борь, ты хороший, добрый, умный. Но я не люблю тебя.
– Я знаю, – спокойно ответил он. – Это ничего, моей любви хватит на двоих. Её даже на десятерых хватит.
– Ты хочешь привести ещё восемь мальчиков? – хихикнула она.
– Ну, вот ты уже улыбнулась, – ответил Борька.
Он нежно взял её ладонь, ласково погладил, и стал целовать её пальчики.
Ирма прикрыла веки. Она страдала, но страдание это было светлое и лёгкое. Всё, всё вокруг – её, весь этот мир! Она выстрадала его, но он вытекал из неё по каплям, и в каждой капле боль превращалась в свет.
А в институте тем временем разразился скандал. На экзаменах выяснилось, что золотая медалистка Нонна совершенно ничего не знает, и даже пишет с грубейшими грамматическими ошибками. Её тут же отчислили, и сообщили об инциденте в высшие инстанции. В школу нагрянула инспекция, начались проверки, увольнения. Но родители тут же устроили Нонну в другой вуз. Правда, и там она недолго продержалась. Тогда её воткнули в Историко-Архивный, и как-то смогли договориться с ректором, чтоб её не выперли оттуда.
Ирме исполнилось восемнадцать, и Борька закатил в честь этого события банкет в ресторане. Пришли все однокурсники. Шампанское, чёрная икра, деликатесы, танцы, всеобщее веселье! Нескончаемый поток поздравлений, подарки! И вот, когда уже все были навеселе, и Ирма тоже, разрумянившаяся, яркоглазая, в этот момент Борька взял слово. Все затихли. Борька достал из кармана бордовую бархатную коробочку, и вручил её Ирме.
– Это мой подарок тебе.
Она открыла. Там было золотое колечко с небольшим бриллиантом. Она ахнула.
– Милый мой котёнок, будь моей женой! – произнёс он срывающимся голосом.
– Я подумаю, – ответила она.
Тут все завопили:
– Соглашайся!
– Он тебя любит!
– Горько, горько!
– Борька горько!
Гуляли допоздна. Ресторан закрылся, и все переместились в жилище Борьки. У него оказалась собственная однокомнатная квартира со стенкой и мягкими креслами, с тахтой и с красивым телефонным аппаратом.
«Прекрасный способ удрать от матери», подумала Ирма, и приняла предложение Борьки. – «Отличная норка, мне в ней будет хорошо. А Борька с меня пылинки сдувать будет. Это – мой ордер на свободу».