Несмотря на то, что я принадлежала к знати, и у меня была не последняя родословная, и бывала я на приёмах и у герцогов и других высокородных, всё-таки имя Зальцерусов внушало трепет, и я заранее испытывала холодок от мысли о приёме. А когда увидела своими глазами масштаб их положения в обществе, пиетет окружающих, уровень приёма, совсем потерялась.
Подумала, что как хорошо, что я изначально не знала, к какой семье принадлежит Джеймс, и мне удалось познакомиться и узнать в начале Джеймса Гейзера, а не Джеймса Зальцеруса. Иначе бы между нами не сложились те теплые отношения, что есть сейчас.
- Кому ты отдашь первый танец? – поинтересовался Джеймс, подавая мне бокал прохладного лимонада.
- Джастину… вроде, – засомневалась я. – Кажется, он первый попросил.
Джеймс как-то странно, неодобрительно, на меня посмотрел.
- Что? – не поняла я.
- Меня одолевают твои поклонники. Хотят узнать шансы. И чтобы я замолвил словечко. Но я не вижу, чтобы ты была вообще заинтересована в этом.
- Ты прав, не заинтересована, – отрезала я.
Мы с Джеймсом начали дуэль взглядами. «Мартина, не упрямься», – говорил взгляд Джеймса. «Отстань, Джеймс», – отвечал мой. «Это же скучно». «Веселись сам, меня оставь в покое». «Марти, ты зануда. И упряма». «Отвали, Джеймс. Тебя ждет Ульрина», – показала я в сторону скучающей подружки Джеймса. Он, неодобрительно хмыкнув, пошел к ней.
Благодаря общительности Джеймса и тому, что он всегда таскал меня за собой и знакомил со всеми, у меня действительно стало много знакомых мужского пола, и многие холостяки были не прочь за мной приударить. Но мне и правда было не до этого. Занятая мыслями о работе и альбоме, погрузившись в творчество и музыку, я почувствовала ветер свободы, и он пьянил меня. В кои-то веки я делала что хочу и когда захочу.
Даже мой начальник был настолько демократичен, что работа воспринималась не как отбывание обязанностей, а приятное времяпровождение с пользой в обществе гения-изобретателя. Возможно, если бы меня кто-то впечатлил, я бы передумала, но пока свой принц мне не встретился.
Хотя вскоре мне пришлось поменять свое мнение. Протанцевав столько танцев, сколько по этикету достаточно для того, чтобы меня не сочли за стеснительную провинциалку или высокомерную выскочку и не обидеть невниманием хозяев, я отошла к фуршетным столам за бокалом прохладительного. Оглядела зал. Джеймс разговаривал с высоким молодым мужчиной. Было в нём что-то такое, что притягивало взгляд. Статная фигура – хотя ею могли похвастаться многие молодые люди, интересное лицо с правильными чертами. Но было что-то ещё, что заставляло взгляд на нём задержаться, а сердцу ёкнуть. Заметив мой заинтересованный взгляд, Джеймс подвел ко мне своего собеседника.