— Ты невероятно хорош, — простонала она, набирая скорость. Ее ногти впиваются в мои плечи, когда она скачет на моем члене. Я обхватываю ее за талию и толкаю ее вверх-вниз еще сильнее, наслаждаясь скольжением ее тела о мое.
— Вот так, Зои, — выдавил я из себя. — Ты так прекрасно выглядишь.
Я опускаю голову и втягиваю твердый сосок в рот, когда наши тела соединяются с бешеной скоростью, буря стонов и вздохов, и шлепки разгоряченной плоти наполняют тихую поляну. Эта музыка, которую мы создаем вместе, и я знаю, что, пока жив, никогда не забуду этот момент с Зои.
Моя старушка.
— Я хочу кончить, — дышит она. — Мне нужно, чтобы ты довел меня.
Мой пресс горит, когда я вхожу в нее со всей силы, продолжая яростно потирать пальцем твердую жемчужину клитора. Зои сильно кончает, рот приоткрывается в беззвучном крике, она дрожит в моих руках. Спустя секунду я кончаю следом за ней с долгим, громким стоном.
Задыхаясь и обливаясь потом, мы падаем на мягкое одеяло, крепко обнимая друг друга, дрожа от вспышек нашего общего удовольствия.
— Я так сильно тебя люблю, — шепчет она мне, пока я покрываю поцелуями ее нежную шею.
— Я тоже люблю тебя, Зои, — шепчу в ответ в ее золотистую кожу. — Никогда не забывай об этом.
Капельки пота медленно испаряются с наших разгоряченных тел по мере того, как солнце поднимается все выше в небе, последний утренний туман наконец исчезает, и мы погружаемся в горячий источник.
— Тебе нужно возвращаться в город? — спрашивает она, устраиваясь у меня на коленях на широком камне.
Я целую ее в висок. — Не сейчас. Справятся и без меня.
Она прижимается ко мне и вздыхает. — Хорошо. Я не хочу, чтобы ты так быстро сбежал.
— Детка, — отвечаю я, крепче ее обнимая. — Ты не избавишься от меня так быстро. Не после всех лет и миль, которые нам потребовались, чтобы добраться сюда.
Зои
6 месяцев спустя.
— Ты готова? — спрашивает Андреа. Я слышу шелест одноразовых перчаток и оглядываюсь, чтобы увидеть, как она натягивает черный латекс на запястья. Машина и чернила уже готовы. Мне остается только дать добро.
Я крепко сжимаю ладонь Райдера. — Ага. Давай сделаем это.
— Можешь не отвечать, если не хочешь, но как получилось, что ты это скрываешь? — небрежно спрашивает Андреа, разглаживая трафарет на моей коже. — У тебя с этим Августом ничего не вышло?
— Он умер, — отвечаю я просто. — Он был моим мужем.
— Черт, прости меня, — говорит Андреа. Она выглядит подавленной, и я поворачиваюсь, чтобы успокоить ее улыбкой.
— Все в порядке, — говорю я ей. — Я не против поговорить о нем. Я просто подумала, что должна освободить его и таким образом.