Она хотела его всего.
– Пожалуйста, пожалуйста, прикоснись ко мне, Роум, – задыхаясь, прошептала Элиза. – Мне это нужно.
Роум застонал и щелкнул пальцами по ее соскам в жесте, заставившем ее вскрикнуть от удивления и удовольствия.
– Расстегни для меня штаны. Я хочу посмотреть, не промокла ли ты.
Элиза глубоко вздохнула и дрожащими руками потянулась к джинсам. Роум продолжал дразнить и играть с ее сосками своими руками, сводя ее с ума, пока она пыталась расстегнуть джинсы. Ее пальцы с трудом двигались, концентрация рассеялась, когда он продолжал трогать и дразнить ее грудь.
Затем ее джинсы были расстегнуты, и Элиза снова потянулась к нему, поглаживая его сильную руку. Ей нравилось прикасаться к нему. На мгновение она возненавидела, что свет выключен; ей захотелось увидеть, как ее рука скользит по его красивым татуировкам.
– Ты такой теплый, – пробормотала она.
Такой теплый и сладкий.
– А ты такая нежная, – пробормотал Роум, убрав руки с ее груди и скользнув ими вниз по животу. Затем он подцепил пальцами края ее трусиков, отвратительных бабушкиных трусиков, и подразнили кожу. – Красивая, нежная Элиза. Я могу прикоснуться к тебе где угодно?
Элиза думала, что она умрет, если он не сделает этого.
– Пожалуйста, – прошептала она снова.
Его пальцы скользнули глубже, двигаясь под ее одеждой, мимо пояса ее трусиков. Он коснулся мягких завитков ее лобка, а затем прошелся по холмику, прикрытым одеждой.
– Черт, ты такая мокрая, – зашипел Роум. – Ты возбуждена, Элиза?
Элиза захныкала. О боже, она была так возбуждена.
– Прикоснись ко мне. Пожалуйста, продолжай прикасаться ко мне.
– Детка, я не думаю, что смог бы остановиться, даже если бы захотел, – сказал он. Роум раздвинул пальцами ее плоть, поглаживая скользкие складки, трогая их. Он застонал. – Так чертовски мокро. Мне хочется спрятать там свое лицо и съесть тебя без остатка.
Элиза задохнулась, напрягшись от этой мысли.
– Не сегодня, – пообещал он. – Сегодня мы просто играем, хорошо? – Мужчина наклонился и снова поцеловал ее, одновременно погладив ее влажные складки и клитор. Элиза вскрикнула от прикосновения. Это было самое сильное чувство, которое она когда-либо испытывала.
Роум все еще касался и исследовал ее, даже когда завладел ее ртом. Его пальцы скользили взад и вперед по ее складкам, потирая ее плоть, кружась в этой гладкости. Он продвинул палец дальше, кружась вокруг ее сердцевины, а затем погрузил его в нее.
Элиза всхлипнула, ее кулаки сжались на его рубашке. Затем... почувствовала легкое покалывание от боли.
– Черт, ты такая тугая, – пробормотал он ей в рот. – Расслабься, детка. У меня есть ты. Мы просто исследуем. Ничего больше.