1010. Просто живи. (на отдельной странице)
Я за то, чтобы родители учили своих детей уважать других. Чужие интересы и взгляды. Если бы все это было запланировано изначально, и если бы родителям в больницах сразу выдавали таблицу с названием «как правильно воспитать ребенка», думаю, жить стало бы проще. Я терпеть не могу некультурных детей. Не говорю о тех, кому до 14 лет, когда человек мал, он прекрасен. Я говорю о больших детях, которые думают, что им все можно. Захотел оклеветать другого – оклеветал, захотел испортить ему жизнь – испортил. Я очень уважаю старших. Но, пожалуйста, пусть они научат своих детей не быть предателями, сплетниками и подлизами. Предатели хуже убийц. Ибо убийцы убивают сразу, а предатель просто наносит удар в спину. И с этим приходится жить.
– Мы жили в общежитии, – продолжал мальчик. – Я смотрел на все окружающее и стеснялся сказать родителям, что хочу домой. Что скучаю по нашим соседям, несмотря на их ворчливость, что очень хочу болеть дома, а не здесь. Но я видел в их глазах не тоску, а страх. К ним подходили разные люди и на своем языке говорили о чем-то, но мои родители не понимали, о чем идет речь. Мы с сестрой крепко держались за руки, храня между ладонями то, что соединяло наши сердца, я считал нас одним целым, когда плакал я, плакала она, а когда было больно ей, мне тоже становилось больно. Этот мир вдруг расширился перед моими глазами. Я думал, что в мире живут только люди моей национальности и что человек не может быть черным (мама говорила, что нельзя называть их черными, это неприлично). Да какая разница, думал я, ведь они все равно не понимают. «Но ты ведь понимаешь»,
– отвечала она мне. Я не стал перечить. У еды не было никакого вкуса. Я знал, что моя мама хорошо готовит, не думал, что лучше всех, убедился в этом. Диеты я придерживался и там, все, что они подавали, мне нельзя было есть, пробовал лишь изредка, да и то было совсем не вкусно. К нам начали приходить люди, они все еще говорили на непонятном языке. Но теперь с ними была женщина, которая переводила на понятный нам язык. Составив какие-то бумаги, люди в форме уехали.
– Что же с нами будет? – спросила сестра у мамы.
– Я не знаю, надо подождать, – ответила мама, тихо опустив глаза …
Я пристально вглядывался в ее лицо. До боли родные глаза становились чужими. Я смотрел с любовью, с большой любовью. Невозможно было поверить, что этот человек меня предал. На один миг перед глазами пронеслись наши с ней дни, как грустили, каждый о своем, как вместе смеялись. На самом деле, предательство – это то, чего мы не заслужили. Даже злейший человек на земле не заслуживает предательства. Очень сложно пережить потерю, но сложнее всего жить, не зная, что рядом человек, который не только пойдет с тобой на край света, но также и при удобном случае столкнет тебя в пропасть. Так и возникает броня внутри. Нас сильными делают наши же люди, чужие не имеют к этому никакого отношения, ранить может лишь тот, кто рядом. Но мы часто забываем про это.