– Разошлась. Тут лучше не курить – в класс тянет, – Ангелина Васильевна перестала крутить вилку на столе, царственно вскинула подбородок и, подняв глаза, улыбнулась, кивнув обеим по очереди.
– Я обычно к Соколову в тир бегаю. У него все старшеклассники прячутся, а я в перерывах между ними.
– Там окна нет.
– Там какая-то чудо-вытяжка, да и стреляют они раз в полгода.
– А Соколов женат? – вытянув под стол одну ногу, Ира одной рукой упиралась в стул, а другой пыталась завернуть сыр в тонкий кусочек грудинки на другом конце стола.
– Ириш, даже не думай, военруки-биологи – гиблая тема. Среди физруков и литераторов ещё можно посмотреть. Тебе что ближе, физическая культура или филологическая?
– Ей ближе к телу, желательно, душенька.
Засмеялись.
– Иришка, ты замуж когда пойдешь? Детей рожать надо, возраст выйдет.
– Ангелина Васильевна…
– Ну что. Мама да кошка. Мамы не будет, что будешь делать?
– Мама, слава Богу, жива и крепка и ещё нас с Вами переживет. А как там Вера Дмитриевна?
– Как там, Ирочка, может быть. Пока полгода не пройдёт, тяжело будет.
– Я ей звонила вчера, – отозвалась, прикуривая вторую сигарету, Ольга, – Похоронили. Совет ветеранов помог.
– Ты на поминках была?
– Нет.
– Я тоже не поехала. Тяжелы что-то стали похороны-поминки. Да и чем утешишь, – Ангелина Васильевна пошарила ногами под столом, отыскивая ногами тапки, – Пора с каблуков-то слезать.
– Свечку в церкви поставила и сорокоуст заказала. Написала, чтоб держалась. Её замещать надо будет. Ангелина Васильевна, Вы как на следующей неделе? Сможете на замену выйти?
– Я – нет. Никак, Олечка, Олежек уезжает – собирать нужно. И внуки у меня остаются.
– Ир, ты как, выйдешь?
– Я маму по врачам веду. Ей инвалидность подтверждать. Все дни расписаны. Я бы вышла, но мы талоны за два месяца брали – не поменять.
– Я тоже не могу. У Алины показательные через две недели. Мне на тренировки её возить каждый день.
– Может, им физику математикой заменят? Давайте завучей попросим. Никто же не рассчитывал на лишние часы.
– Доводы разумные, Ирина Михайловна, но боюсь нашу администрацию это мало волнует, – Ольга бросила окурок за решетку и захлопнула окно, – Может, выйдете всё-таки? Ну что мама – сама справится. Она ещё молодая женщина. Чуть меня старше.
– Нет, Ольга Константиновна, не могу. Она боится, волнуется. На этих комиссиях так психологически давят. Что не так ответишь – могут и инвалидности лишить. Да и ходит плохо.
– Такси ей возьми. И что волноваться – инфаркт не испарится.
– Вы плохо эту систему знаете. Я тоже раньше так думала: что особенного, в бумагах всё написано, пришёл, показал – и свободен. Там ещё доказать нужно, что ты "заслужил".