Ты ведь мне не позволишь опять разбиться.
Хватит, друже, видеть во мне огонь,
Целовать запястья и верить в чудо.
Твоя боль – не моя, да и ты не мой,
Да и я твоей никогда не буду.
Уходи скорей, не смотря назад,
Потому что взгляд мой страшнее плахи.
Тот, кто раз в мои заглянул глаза,
Был с последней расстаться готов рубахой.
Потому что стала второй судьбой,
Вторым сердцем, кровью, а после – адом.
Уходи, хороший, и Бог с тобой.
И оглядываться не надо.
Жгут костры, да жгут на вчерашний день,
И зовут на свадьбу мою гостей,
Приносили травы чтоб да вино,
И всю ночь гуляли, пока светло.
Звон монет, монист, яркий цвет платка
– Так танцует пламя, так танцую я.
Босиком по мёрзлой, сырой земле.
Мой отважный ром, вспомнишь обо мне ль?
За другого замуж отдаёт родня.
На коня ты вскачешь ль? Украдёшь ль меня?
Или этой ночью будет нож остёр,
А с утра взойти мне на тот костёр?
Пой же, пой, гитара, мне душу рви,
Мои слёзы, Лада, на его крови,
На его руках моя будет смерть,
А сегодня, Лада, мне до ночи петь.
Льётся голос мой, твоя льётся песнь,
Быть сегодня мне не его невестой.
Быть мне завтра – мёртвой, и быть мне – пеплом,
Мне, цыганке, что оставалась верной.
Я врала тебе, я не сильная.
Очень слабая.
Мои плечи не выдержат этой тяжести.
Пусть горит изба деревянная,
Рвётся конь вперёд да без упряжи.
Это раньше была я безудержной.
Без тебя – не сумею и малости.
Ты совсем меня не заслуживал.
А теперь пепелище выжжено
Этим солнцем, что болью красило.
Я себя да из пепла – выжила-
Соберу по частичкам заново.
Я и в избу войду горящую,
И коня на скаку. Красивая.
Пусть теперь не твоя любимая,
Только прежняя. Настоящая.
Целуй под завесой дождя меня,
Я стану твоей королевой.
И пусть ты однажды забылся, я
Устала быть небу верной.
Невеста Господня – теперь тебе,
Гордись, одичалый рыцарь,
И хватит в ночи серенады петь,
Уже не смогла выстоять.
Роняла платок я с высоких стен,
Расшитый златой каймою.
А ты до утра о любви мне пел,
Своей называл звездою.
Целуй же теперь, не боясь огня,
Целуй, пока плачет небо.
Сегодня, и после – всегда твоя,
Где б ни был б ты, с кем бы не был.
Ворожи, ворожея, ворожи на воде.
Не корми его хлебом, корми поцелуем.
Пусть колени твои – смысл жить, и вообще,
Твоё имя – как имя господа всуе.
Раздразни его мягким касаньем руки,
Тёплой плотью, тревожащей грешные мысли.
Пусть касанья твои, словно ветер, легки,
Пусть он молится им, раньше, ныне и присно.
Твои взгляды рождают пожарищ огонь,
Пепелище воскреснет для жизни и страсти.
Можно слушать, смотреть, но запретом – не тронь.
Он, согласна, король, но, увы, другой масти.