Будь богиней, а он – раб твоей красоты,
Невозможным желаньем коснуться губами,
Твоё тело нагое на ложе склонить…
Ворожи, ворожея, над полночными снами.
Пусть твой вдох для него станет ритмом души,
На запястье – пульсирует точка безумства.
Ты одна, ворожея, смысл верить и жить,
Ты одна для него станешь светом и чувством.
Ворожи, ворожея, на крови ворожи.
Ворожба – это тоже искусство.
Половинка вторая
Запаролен
Больнее всего думать, что не было и не будет.
Мне нежность твоя боком опять через столько лет.
И я не люблю, вроде. Смеются в глаза люди,
Пока я стараюсь в урну выкинуть наш билет.
В прошлое, где мы рядом. В прошлое, где мы вместе.
Ты запаролен. Точка. Смысл тебя искать?
Чужие ладони. Имя. И я – не твоя невеста.
Словно играли в прятки, а ты вдруг устал считать…
И я потерялась в беге, запуталась в лабиринтах
Улиц, домов, города, в котором тебя нет.
Дыхание мне не выровнять, сердце с другими в ритме.
А я погибаю медленно, твой не найдя свет.
Больнее всего думать, что ты не любил даже.
Другую зовёшь так же, различий – считай что нуль.
И я угасаю, милый, и видит почти что каждый,
Как я улыбаюсь прошлому, прошитая сотней пуль.
И ты не придёшь однажды, чтобы мне дать прощение,
Коснуться щеки пальцами, мысленно отпустить.
У меня тебянехватание, греховтвоихотпущение.
Мне надоело, солнце, не помня тебя – любить.
Я сердцем давно отпустила,
А памятью – не могу.
Ты моя боль и сила,
Рука, что затянет петлю.
Ты моё наносное,
Что прорастает вглубь.
Я не совру, не скрою,
Ты – жизнь, что длиною в путь.
Путь, стёртый под каблуками
Изношенных башмаков.
Ты мой сизифов камень,
Чёртов гнилой остов.
Память больного сердца
Звуком со слога «лю».
Мной не сумев согреться,
Затягиваешь петлю.
И я в сотый раз сгораю,
Теряю рассудок, речь.
Я памятью отпускаю,
А сердцем – хочу сберечь.
P
lay
Мне продолжает тоска скручивать в рог бараний
Внутренности мои; теребить за волосы.
Бог с высоты небес плюёт на мои старания
И вновь в тишине ставит на play твой голос.
Люди марионетками вновь заполняют улицы,
Черти весело пляшут в моей душе.
Я продолжаю выть, стены бить и сутулиться,
Стоять на карнизе дома в пять этажей.
Ты весь такой уверенный, улыбчивый, настоящий,
Даришь букеты ей и целуешь медленно.
Бог за тебя горой. Что будет со мной, пропащей,
Больше не важно. Я остаюсь потерянной,
Брошенной, лишней, преданной, вовсе тебе не нужной.
Тоска продолжает меня теребить за волосы.
Я громко кричу от боли, Бог снова меня не слушает
И вновь в тишине ставит на play твой голос.
Мы в разных временных поясах одной, бьющей под дых тоски.
Я тебя узнаю в голосах, движеньях взгляда, лица, руки.