Мы пришли в «Пальмиру» минут за пятнадцать до назначенного времени. В вестибюле уже кучковались гости. Я давно не видел сослуживцев жены и с интересом рассматривал пришедших.
– Узнаешь, наших девок? – толкнула в бок жена.
– Да какие же они «девки»? – прыснул я, – скорее старушки…
– А это, – глянь, – начальник наш припёрся со своей «новой»… – жена скосила глаза в сторону вошедшей пары.
Их начальника я знал, правда не встречал давненько. Он погрузнел, заметно горбился, лысина заняла уже почти всю голову, победив некогда буйную кудрявую шевелюру. Усы лишь стали гуще, – нависали плотной щеткой над выпуклыми большими малиновыми губами. Его спутница, узкозадая блондинка с красивыми и большими карими глазами и внушительной грудью, не выглядела уж совсем юной, печать жизненного опыта заметна была и в её лице.
– Из «этих», что-ль? – спросил я жену, рассмотрев блондинку.
– Ну да, ты не видишь? И глаза, и губы… Волосищи у неё, как у всех евреек шикарные! Зря она их осветляет, рыжей ей больше идёт… Видно, седина уже пробивается…
– Где он её «откопал»?
– Говорят, из Москвы привёз! Денег стало много, вот, его и прибрали… – горячим шепотом, чтоб её не слышали проходящие мимо нас сослуживцы, сообщила жена.
– Ну, глаза у неё ничего!.. – было начал комментировать я внешний вид подруги жениного начальника.
– Ты на сиськи что-ль её пялишься? – зло прошипела жена и больно ущипнула меня за бок.
– Какие «сиськи»?! Я-ж, говорю – «глаза»!
– Знаю я… пошли уже!
Разнаряженная Нинка встретила нас в дверях банкетного зала. Мы тут же вручили ей конверт и цветы, протараторили пожелания и прошли в зал. Столы в зале стояли большой буквой «П», фамилии гостей красовались на торчащих возле тарелок бейджиках.
Наши места оказались возле кондиционера, – чему я был несказанно рад, -многодневная жара в конце лета порядком надоела, и я наслаждался холодком, что струился мне за ворот пиджака. Ещё одно обстоятельство порадовало меня – весь зал: вход, и все столы были видны как на ладони, – можно было как в театре наблюдать за всем, что происходило.
Публика расселась, народу пришло много. Все крутили головами, осматривая присутствующих, смущенно хихикали, перешептывались. Начались поздравления.