Мне оказалось достаточно услышать. Не его. О нём.
Глупо. Смешно. Безнадёжно. Что может сделать десятиклассница там, где признали себя бессильными самые мудрые и могущественные?
Или всё-таки может?
«Ты-ы-ы – моя мелодия,
Я твой пре-е-еданный Орфее-е-й…»
Я люблю старые песни. Они – тёплые, как всё, что создавалось пусть и на продажу, но для души и от души. Под них хорошо думать. И ещё под них хорошо плести кружево заклинаний. Каждая строчка – как булавочка, воткнутая в нужном месте в нужное время, и коклюшками постукивают ноты. Магнитофон, запущенный на повтор, с легким шорохом переворачивает кассету, и музыка звучит снова и снова.
«Прости за жестокую память…»
Не прощу. Разве что сам прощения попросишь.
Вейся-вейся, бесконечная нить. Не так много на свете людей, способных хотя бы увидеть её. Ещё меньше – тех, кто умеет плести кружево судьбы. И единицы – тех, кто решается на это.
Потому что ткань мира можно ткать только из собственной жизни.
«Счастлив тот, кто любит
Даже бе-ез-ответно,
Нет любви несчастной
Если лю-ю-бишь ты!»
Наверное, это правда. Наверное, я готова согласиться – безответно. Только бы было – кого.
Нет, не было. Стало.
«Ленточка моя
Финишная…»
Ленточка. Верёвка. Аркан для непокорной судьбы.
Какое счастье, что моё безумие не способно никому причинить вреда! Уже соткавшуюся материю нельзя изменить. Можно лишь попытаться добавить к ней свой узор. Вплести, как вплетают ленту в косу. Ни количество волосинок, ни их цвет при этом ведь не меняются. Но если новый узор диссонансом ляжет в ткань мироздания – он будет безжалостно смят и уничтожен. Вместе с нитями, из которых сплетён.
Нитями моей жизни.
Так что если не получится – ленточка будет финишная.
Для меня. Только для меня.
И это даёт мне право на попытку.
«Я не знаю, где встретиться
Нам придётся с тобой…»
Я не знаю даже, придётся ли вообще. Но это не важно. Почти не важно.
Я хочу, чтобы ты был. Я хочу, чтобы ты был счастлив. Я хочу, чтобы ты был счастлив со мной. Именно в таком порядке. Если не получится третье, то хотя бы первое. Чтобы был.
Если меня ждёт успех – в мире станет на одного человека больше. Если неудача – на одного меньше. Я исчезну. Совсем. Из жизни. Из мира. Из памяти. Это немножко грустно, но хорошо. Я не хочу никому делать больно. Не хочу огорчать друзей и радовать врагов, которых, впрочем, у меня нет.
А в свидания в посмертии я не верю.
«Кто лю-юбит – тот верит, кто ве-рит – тот жив…»
Даже Наставники – те, кто учил меня видеть невидимое и плести кружево из лунных лучей и птичьих следов в небе, – не знают всех моих возможностей. Они сами признают это. До сих пор у меня всё получалось, но то рукоделие, за которое я взялась сейчас – далеко за границами моих прежних узоров. Возможно, оно даже за границами дозволенного. Не людьми – природой.