Клятвоотступник (Великий) - страница 94
В русский хайм Александр приехал вечером, к этому времени мотострелковый полк уже покинул Дахбау. Настя приходу кавалера очень обрадовалась. Аусзидлеры уже знали, что русские ушли из соседнего городка и поэтому она без всяких обиняков спросила своего ухажера:
– Саня, а что ты дальше собираешься делать? Мне наши ребята говорили о том, что кое-кто из солдат убегает… Офицеры и немцы их ловят, всем им грозит тюрьма…
Такой неординарный вопрос с комментариями сильно задел молодого человека. Он мгновенно замолчал. В его душе и в сердце на какое-то время «поселился» холодок непонимания и даже определенной ненависти к свой подруге. Настя почти мгновенно заметила разительную перемену в поведении парня. Стремясь исправить свою нетактичность, она крепко сжала его руку и тихо прошептала:
– Ты, пожалуйста, не обижайся на меня, Саша… Я ведь тебе зла не желаю… Мне с тобою очень хорошо… Когда нам хорошо, тогда и больше умных мыслей приходит в голову… Так ли я говорю, мой силач и красавец?
Кузнецов в ответ ничего не ответил. Он только с силой схватил девушку за руки и приподняв ее, словно ребенка, сильно поцеловал ее в губы. Та ответила тем же…
Первую ночь после побега из войсковой части дезертир Советской Армии провел наедине со своей любимой, влюбленным было очень хорошо. Они, крепко обнявшись, бродили по небольшому городку, который утопал в зелени и был наполнен тишиной летней ночи. Улицы городка были пусты, ни одна живая душа не мешала им гулять или размышлять. В эту ночь они очень мало разговаривали друг с другом. Все больше молчали, размышляли про себя. Настя понимала, что ее друг очень сильно переживает за содеянное. В этом она убеждалась сразу, как только мельком бросала на идущего рядом свой взгляд. Ей казалось, что он стал меньше ростом и сильно постарел. Даже его глаза уже не были столь озорными по сравнению с первой встречей, когда она сидела на заборе военного городка. Иногда в голову девушки приходила мысль о том, что надо все это отбросить в сторону и помочь солдату вновь вернуться в часть, или позвонить военным. Она уже нашла несколько вариантов, оправдывающих ее Сашку, почему он отстал от эшелона. Все они для нее казались реальными и правдивыми. Настя нисколько не сомневалась в том, что ее друга никто не посадит в тюрьму и никто не будет называть его предателем или дезертиром. Эти мысли у нее особенно настойчиво «стучались» рано утром, когда начали свое движение первые поезда…
Осведомленность Насти о дезертирстве и его последствиях в значительной степени охладила «боевой» настрой Александра, который еще несколько часов назад не сомневался в правильности принятого решения. Это решение неделю назад поддержала и Настя, она обещала ему помочь преодолеть предстоящие трудности. Именно появление этой симпатичной девушки дало ему новый импульс к жизни. Кузнецов с самой первой минуты знакомства почему-то не сомневался, что именно она, Настя, единственный человек на этой земле, станет ему опорой и советчиком, именно эта брюнетка будет его женой. Сейчас же, идя по улицам города, он довольно часто бросал взгляд на стройную девушку и не мог ее понять. Почему она после того, как он уже совершил проступок, даже преступление, начала колебаться. Идущий на какое-то время «убирал» Настю из своей головы и представлял себя наедине в этой сытой и благополучной стране. От такого «единства» хотелось не только плакать, но выть по-волчьи. Он бы это сделал сейчас мгновенно, если бы не идущая рядом с ним аусзидлерша, которая, как и он, молчала. Она лишь изредка делала попытки поймать взгляд своего любимого. В этот вечер их глаза почему-то очень часто избегали друг друга. Александр, отводя глаза в сторону, все больше и больше убеждался, что его девушка далека от понимания тяжести воинского преступления, которое он совершил. Совершил не без ее помощи. Ему временами хотелось выпустить из своей широкой ладони нежную и влажную ладонь Насти, которая на какой-то миг стала его врагом. Молодой мужчина неоднократно расслаблял мышцы своей руки, надеясь на то, что молодая женщина также расслабит свою руку и они уже никогда не протянут их другу другу. Он не намеревался протягивать ей руку первым, в этом он нисколько не сомневался. Как не сомневался и в том, что с этого момента он будет действовать по-другому. Через несколько минут он сядет в поезд и побежит в свой тайник за военной формой и военным билетом. Еще через час он в солдатской «робе» и с автоматом в руках окажется на станции погрузки, которая денно и нощно кишела солдатами и техникой…