Партийный билет в нагрудном кармане (Артемьев) - страница 49

Выехав со стоянки, Лучи встали напротив Триумфа, со стороны домов, так чтобы они могли наблюдать за стоянкой БЦ. Трумп, любил задерживаться в офисе, к чему приучил и сотрудников (за что имел от них отдельную, молчаливую, не выразимую цензурными оборотами речи, благодарность). Вышел он из БЦ ближе к девяти. Солнце село, цикады запели, море продолжало расслабляюще шуметь. Начало лета лучшее время в году, особенно на юге. Почему новый год празднуют зимой? Да, ещё в конце декабря. Июнь, вот достойная тёплая альтернатива. Хочется веселья, любви, счастья. Вил и Эриху тоже хотелось любить, а приходилось убивать.

Взрывная волна выбила стёкла в окнах небоскрёба вплоть до двадцатого этажа. На месте лимузина расцвела жёлтая бактерия огненной вспышки. Стоявшие рядом автомобили охраны подняло на воздух и раскидало в разные стороны. Закоптило, жёлтое перешло в рыжее, огонь пожирал искорёженный труп железного катафалка. Эрик, завёл революционный Пежо и не превышая скорости, соблюдая правила дорожного движения укатил в неизвестном направлении. Убийство банкира открыло охотничий сезон Красного Лета.

Через неделю после Трумпа, настала очередь главного машиниста либерального ПАРАВОЗА – Сола Урбо. Лишившись своего спонсора, Урбо организовал митинг против начала красного террора. На волне растущей негативной популярности УРА, он хотел въехать в парламент, выиграв ближайшие выборы. Отлично пропиаренная акция собрала несколько тысяч человек.

Ярко светило солнышко, припекая, расслабляя. Митинг проходил в центре Давинвиля, на площади Чистоты, рядом с памятником основателю города – Громадису Вольфу. Не воспользоваться таким подарком судьбы Лучи не могли, иначе они бы перестали себя уважать. Полиции на митинге ненависти было совсем не много, не сравнить с тем впечатляющим количеством спецподразделений ломщиков обыкновенно присутствующих на каждом, мало-мальски значимом, мероприятии красной оппозиции. Несколько кучек обычных муниципалов стояли на некотором отдалении от толпы, курили, лениво наблюдая за происходящим, так сказать, по долгу службы.

Пятёрка Эйха, на этот раз, присутствовала на митинге в полном составе. Расчёт строился на том, что Урбо любил устраивать походы в народ. Каждое мероприятие ПАРАВОЗА оканчивались такими заплывами в людское море, всегда активно бушующее у трибун. Не стал исключением и этот раз.

Широко улыбающейся Урбо пожимал руки, отвечал на вопросы, выплёвывал лозунги, а заодно получал огромное удовольствие от происходящего ажиотажа связанного с его таким близким знакомством с народными массами. Наверняка он каждый раз, общаясь со своими сторонниками, примерял на себя роль национального лидера. Разбивая его мечты, автоматы Лучей загавкали короткими очередями разом с нескольких направлений. Революционеры, подобрались к Урбо со спины и устроили импровизированную панику в рядах господ демократов. Первым выпустил четыре свинцовых жала из своего Бизона, Эйх. Перед тем, как нажать на спусковой крючок, он встретился глазами с товарищами и лёгким кивком дал им знак о начале операции. Лучи, достав из-под одежды автоматы словно боясь отстать от решительных действий командира, зашумели изрыгающими огонь стволами. Раскалённые гильзы сыпались медным горохом на асфальт. Демонстранты шарахнулись в стороны, оставив своего лидера один на один с терзающими его плоть железными градинами. Теснота, за секунду до выстрелов, мешающая точно прицелиться, окружающая Урбо, рассосалась в мгновение ока. С первыми выхлопами выстрелов, головы человечков округлились орущими ртами испускающими визг, истеричный женский вой. Произошла давка. Полицейские, среагировали на происходящий, на их глаз беспредел с некоторым опозданием. Вечно они не готовы, когда нужно – два десятка парней, в фиолетовой форме слуг правопорядка звеня подкованными ботинками, рванули неорганизованным стадом к очагу сконцентрированной на Урбо пальбы. Лора, сняла палец с курка последней. Она выпустила две лишние очереди в уже лежащее на спине тело мёртвого человека, растекающегося красной дымящейся влагой по серому подобию камня. Лучи, добившись своего, располовинив на вторую улыбку туловище господина не ставшего президентом, так и не переставшего лыбиться Урбо, беспорядочно стреляя в воздух, пробили себе дорогу в сторону противоположную той, с которой к ним приближались муниципалы. Полицейским в реализации их служебного рвения очень мешали прущие на них толпы полные жгучего желания убраться от возможного убийства, как можно дальше. Лучам же наоборот сопутствовала удача. Распугав стоящих у самых трибун демонстрантов, пятёрка обошла слева памятник Громадису и, прикрываясь его бронзовым величием, скрылась от преследования.