Костик, ушедший вперед, вернулся, проследил за взглядом друга. У Андрея нашлись силы, чтобы кивнуть в сторону Леси, выговорить:
— Понял теперь? Вот так мы и познакомились.
Петровский внимательно посмотрел на Лесю. Она уже спускалась, подхватив складки платья:
— Все в порядке? Я волновалась!
— Красавица! Царица медной горы! — всплеснула руками Татьяна Денисовна.
Леся засмущалась, бросила косой взгляд на Андрея.
— Костику меня отдай, Андрюша, Костику, — сказала мама. — Возьми Лесеньку под руку.
Дальше маму повел Петровский. Леся что-то говорила Андрею о том, где посадит Татьяну Денисовну. Он смотрел на нее и досадовал, что не заехал к ней домой и не забрал свою оптику. Маме захочется пополнить впечатлениями свой старомодный фотоальбом. Впрочем, есть камера на телефоне.
— Ой, боюсь, долго не высижу, — виновато сказала Татьяна Денисовна, покашливая.
— Ничего, — улыбнулась Леся, — я в третьем номере аккомпанирую. И в четвертом. И первые два номера тоже хорошие.
— Андрюшу жалко, — сказала ей мама. — Он ведь дальше представление не посмотрит.
— Я тебя отвезу и вернусь. Если по объездной, то, может, еще что-нибудь увижу, — успокаивающе сказал Андрей. — Главное, не волнуйся. Чтобы плохо тебе не стало.
Леся показала им места и увела маму. Начался концерт. Первым номером выступал струнный квартет учащихся школы, вторым — пианист, выпускник прошлых лет. Музыка Андрею понравилась, но он ждал Лесю. Вот они вышли на сцену: Леся и высокая юная скрипачка. Произведение было одной из тех знакомых всем мелодий, что сопровождают рекламные ролики и телевизионные заставки. Скрипачка выразительно водила смычком и дергала головой. Через несколько минут Андрей недовольно шепнул Костику:
— Одна скрипка! Лесю и не слышно ни черта!
— Это чардаш Монти, — сообщил Костик со вздохом. — Там основная партия — венгерская скрипка.
Андрей, который из всех Монти слышал только о «Монти Пайтоне*» (*известная британская комик-группа), пожал плечами. Четвертый номер, тоже со скрипкой, был получше — Лесины руки порхали над клавишами, словно крылья птиц. Андрей заглянул в программку: Дебюсси, соната для скрипки и фортепьяно. Это произведение было ему близко и понятно. Он сел и смежил веки.
— Не засни, — шепнул ему Костя.
Андрей покачал головой — он наслаждался. Чуть позже он открыл глаза и снова стал смотреть на Лесю. Как она может каждый день жить, нося все это в себе? Поэтому она такая — медленная, плавная, словно боится, что сделает неверный шаг и выплеснет на окружающих чашу своего мира. Скрипка пела, смеялась и плакала, струилась дождем, гремела раскатами грома, пробивалась весенней водой через толщу льда. Ей вторил рояль, он вел скрипку через рождение, жизнь и смерть.