На следующий день у меня в носу разразилась буря в пустыне. Не текло, но зудело страшно. Помимо аллергии на некоторые овощи-фрукты, добрый боженька даровал мне также загадочную непереносимость таинственного майского цветения. В мае цвело что-то такое, от чего у меня чесались глаза и нос, причем год на год не приходился. В детстве меня настолько замучили тестами на аллергию, что я плюнула на окружающие меня антигены, благо что меня не обсыпало и не разбирало на кашель. В этот раз, однако, слезились глаза. Срочно к врачу сходить, велела мама по телефону. Схожу, только с сессией разберусь.
Отражение в зеркале сказало мне «полный привет, Аля». Ничего, очки на глаза, а Минаков уже привык... надеюсь.
Андрей жил... в хоромах. После нашего с Кирой блока (мы считали себя счастливицами, заполучившими отдельные апартаменты, в которых мог свободно размеситься только очень худенький человек), общага номер пять поражала своей роскошью. У Андрея даже имелась своя кухня, и было очень заметно, что ее владелец любит готовить.
Я пришла, как раз когда он дожевывал что-то аппетитное из мяса и овощей. На плите исходила аппетитным паром кастрюлька.
— Будешь? — бросил Минаков.
— Нет.
Но Андрей уже взял тарелку и принялся выкладывать на нее рагу.
— Репетитор сыт - и ученик в выигрыше.
— У меня аллергия на болгарский перец, — сказала я.
— Блин! — Минаков застыл с тарелкой в руке. — Жалко. А еще на что?
— Ты меня тут кормить собираешься? Не стоит. Лучше успевай поесть к моемую приходу, я задерживаться не буду.
— Я оплачу дополнительное время, — буркнул Андрей, высыпая еду обратно в кастрюльку.
Мы расположились прямо на кухне. Через полчаса я поняла, что... будет трудно. Минаков зевал и тер глаза. Я просто воочию видела, как модальные глаголы кружат у него над головой, бьются в череп и отлетают от него в непознанное космическое пространство английской грамматики.
— Блин, давай прервемся, — заныл Минаков. — Не могу уже. Сейчас засну. Кофе будешь?
- Буду.
Андрей оживился и тут же очутился у плиты, в фартуке. Зажужжал кофемолкой, загремел туркой. На лице его разлилось неописуемое блаженство. Все понятно: парень - кофеиновый маньяк.
— Люблю это дело, — откровенно признался Минаков, ставя мне под нос обалденно ароматную чашку с черным, как сама тьма, кофе. — У меня из-за этого с отцом грызня постоянная.
— Почему? — удивилась я. Такого сына родители должны на руках носить. Сам готовит, сам кофе варит.
— Мы с пацанами собирались кафе открыть. Он мне не дал, еще и пригрозил, что построит рядом свою кофейню и разорит.