В буфете я нажрался водки в окружении каких-то молодых лизоблюдов. Они были полны энтузиазма насчёт своего большого государственного будущего. Особенно кипятился один, лысый, хваставшийся наличием дома пистолета аспиранта школы ФСБ.
- Наши МиГи сядут в Риге! - сказал он, как тост, после чего прослушал мою трёхминутную речь о том, как и почему у анархии нет альтернативы.
Я не стеснялся в выражениях.
- Кто въедет на танке в Киев?! - надсмехался я над ним, - Ты, что ль? Кто поедет в Крым воевать? С кем ты собрался воевать, земляк?! Бля, парни, я с вас хуею, давай, бухнём вместе пойла, если не в падлу. А ты давай, езжай домой за своим пистолетом, пока конгресс интеллигенции не закрылся. Хватит уже нефтедоллары проёбывать! Тут все практически предатели национальной идеи собрались. Вроде нас с тобою. Каждый пожелает застрелиться, по тихому, как подбухнёт на фуршете - а мы денег заработаем на пистолете и тут же, в Гоа рванём. Ну, как - окейно?!
От моего бескультурного наезда - общий маскулинный невроз пуританских по отношению к детям воспитательниц советских детских садов семидесятых годов прошлого века - спецслужбистский паренёк иного поколения был не в восторге, так как мы сидели с симпатичными девушками из пресс-службы конгресса всё той же русской интеллигенции. Они изрядно веселились моим речам - что-что, а повеселить простых девушек я умею. Никто из друзей парня - хотя какая может быть мужская дружба меж этими остолопами - за него не вступался. Я уже выпил граммов четыреста, и громкое и красноречивое моё разрушение гэбэшно-вэпэкашных имперских криво скроенных мифов было, уверен, самой интересной частью программы дутого конгресса. Чего там вообще решали? Глупый вопрос.
Главное, что многие проходящие мимо люди слышали мой импровизированный манифест - так что, возможно, в кого-то я и вселил слегка надежду на открытое общество и либерализм с большими кулаками и честной самоиронией.
Но здесь, на грибной поляне, где вокруг рыскал Кащей в эсхатологическом бреду - периодически разговаривая с грязью на разбитой тракторами просёлочной дороге - с бэд-трипом надо было прекращать. Если б у меня был с собой хотя бы один из трёх моих потерянных по пьянке газовых пистолетов - я выстрелил бы из него и переключился на позитив. Но пистолетов не было, я уже давно ходил с ножом-"бабочкой", чтобы отпугивать собственные страхи проиграть всяким психам последний бой. Может быть, в прошлых жизнях я и был воином - в детстве мне снились битвы, в которых я принимал активное участие, чаще даже в качестве предводителя - мы с братанами держали рыцарскую оборону в какой-то, кажется, шотландской крепости, и у нас закончился виски. Из огнестрельного оружия я в своих снах ни разу не стрелял - лишь однажды бил большим жёстким прикладом кремнёвого ружья какого-то вражеского матроса, времён писателя Стивенсона. Не помню, убил ли я того матроса, так как проснулся в пограничье - но помню, что старался бить по почкам, а не по голове. Гуманно это было для меня в тот момент или нет, я не помню.