Мы помолчали, потом опять выпили не чокаясь.
- А можно, я тоже спрошу? - поинтересовался Берс, - Скажите, правда, что Шамиль Басаев до террора был комсомольским функционером? Или врут?
- Ну... - полковник поднял глаза к потолку, - Конечно. Он же в Москве учился, при Горбачёве. Ему ещё Боровой компьютер преподавал. Я сам читал, в какой-то газете. Да теперь-то уже, кому какая разница? Я вот даже коммунистом стать не успел. Развалилось всё к едрене фене...
- Может, оно и к лучшему? - предположил Зюзель.
- По-моему, без разницы... - сказал полковник.
Разговор понемногу расклеивался.
"А что я могу спросить? - думал я, - Сколько человек вы лично убили? Для кино - неформат. Сколько человек убили на ваших глазах? Что вам снится во сне? Часто ли вы думаете о смерти? Зачем вы выбрали себе такую жизнь? Почему вы её не выбирали? Кому всё это надо?"
Так что спрашивать я ничего не стал. Напоследок Берс немного рассказал нам про фельдмаршала Паулюса и его стратегические ошибки под Сталинградом. И ещё о том, как японский камикадзе с вражеской пулей в мозгу промахнулся самолётом мимо американского крейсера - но выжил и опубликовал мемуары, чем обеспечил всю свою семью огромным количеством суши, сакэ, рыбы фугу, самурайских мечей, синтоистских подношений духам павших на войне предков и всякого прочего.
- По-японски "Скорая помощь" будет "Кому-то херовато"! - так завершил Берс свой рассказ, выпивая в одиночку.
Полковник ничего как будто не видел и не слышал, давно погрузившись в свои собственные меланхолические мысли. Водка закончилась, и больше даже не хотелось.
- Подъём в шесть утра, ребята, - устало вздохнул полковник, - Отбой. Бельё вам выдали? Сейчас распоряжусь.
Нам очень быстро выдали бельё. Берс и не думал идти в эту свою офицерскую баню, как мы его не подначивали дебиловатыми шутками.
- Баня на обратной дороге, - отвечал он, улыбаясь, - И купание в озере.
- В отряде своя баня должна быть, - уверенно сказал я.
- Кровавая... - буркнул Зюзель.
Хотелось спать, мечталось о косяке. Я достал из сумки очередную папиросу, и мы вышли на улицу. Зюзель курить с нами пока не хотел - он вообще в последнее время отчего-то стал не любитель ганджи, предпочитая добрую старую выпивку.
Когда я вышел с косяком на воздух - вышедшего ранее туда же Берса нигде не было. На улице стрекотали цикады, в озере неподалёку давали свою ораторию десятки лягушек. Где-то тарахтел трактор или ещё какая-нибудь хрень. Я зачем-то ждал одиночных выстрелов со стороны гор, хотя и не специально по нам - но их не было. Луна на небе наблюдалась на три с лишним четверти полной.