- По любому это всё для дебилов. Дальше, дальше то что? - поторапливал его я, а по моей подкорке гуляло предчувствие глобального адреналина.
Зюзель долго рассказывал, как он со спецназовцами обретал воинский дух через алкогольные возлияния на свежем вечернем, а после уже и ночном майском воздухе.
- Оператор-то кто? Знакомый? - наконец прервал его я. Долго слушать о бухалове с похмелья мне было слишком тошно.
- Оператор? Да Берс. Я разве ещё не сказал?
- Берс?! Что ж ты сразу не сказал?!
"Берс! Всё сходится!" - мелькнуло у меня в голове открытым текстом.
Берс! Если что - лучше звать не Архипа, а сразу его. Он мудрее и опытнее во всех вопросах жизни и смерти. С Берсом можно идти в разведку. Матёрый человечище, не какой-нибудь интеллигентский гомункулус - настоящий маргинальный лидер контркультуры. Искусство принадлежит богеме.
Зюзель тоже матёрый человечище. Зюзель - он выше, чем режиссёр, а Берс шире. Оба не умеют ни хрена записать словами, хотя Зюзель в это не верит, а Берс как раз наоборот чересчур нахлобучен этим фактом. А учились они в одной группе ВГИКа. Забыл, у какого мастера.
Берс в Чечне - это сенсация мирового масштаба. Главное, чтобы не сорвалось. Сорвётся? У меня?!
- Так ты едешь? - спросил меня Зюзель из телефонной трубки.
- Конечно, еду, Зюзель! - воскликнул я, исполненный чувств, - Кто же тебя с Берсом туда отпустит, без меня?!
- Вот и расскажи обо всём Берсу. Он ещё пока ничего не знает. А мы послезавтра уже вылетаем с Чкаловского аэродрома. На грузовом военном самолёте. С каким-то гуманитарным грузом от партии типа пенсионеров. К празднованию Дня Независимости России.
- Разве его ещё празднуют? Двенадцатого июня, что ли? При Путине? Но он же ельцинский? Ты что-то путаешь. Это не замануха?
- Да пусть они там сами путают, что хотят. Нам то какая разница? Главное вылететь, прилететь, отснять и снова улететь. А то плёнка пропадёт. А так, представляешь, у нас будет 35-миллиметровый фильм, который можно будет показывать на большом экране, на каком-нибудь зарубежном фестивале, в кино. Да и просто в кино. Чёрно-белый, это же классика.
- Дзига Вертов нервно курит?
- Дзига Вертов просто кувыркается в могиле со своим глазом. Ладно, всё. Позвоните мне с Берсом ближе к послезавтрашнему дню. Мобильник мой есть? Старый? Всё, до скорого!
Голова моя слегка закружилась, как от лёгкой дозы метамфетаминов под соточку вискаря.
- Чечня... 350-миллиметровый фугас у нас будет в жопе, вот что... Но если кто выживет, ему будет в том большая подвижка... - задумчиво произнёс мой внутренний голос вслух. Такое с ним случается.