Один из полицейских, обращаясь к Нине сказал:
– Надо вызвать скорую. Скажите телефон мужа, мы с вами свяжемся позднее.
Она слегка растеряно глянула на Бориса.
– Я наизусть не помню, Боря, скажи свой телефон, пожалуйста.
Он подыграл ей:
– Ты у меня такая забывчивая. Записывайте, ребята, – и продиктовал полицейским номер.
Те не стали дожидаться «скорой» и вернулись в свой «ПАЗик». Когда Нина и Борис остались вдвоем, они дружно расхохотались над тем, что их приняли за мужа и жену, правда, пострадавший тут же слегка охнул, ухватившись за глаза.
Нина глянула на собаку, та беспомощно пыталась оттереть короткими лапами морду.
– Ему тоже надо промывание сделать, – с сочувствием вздохнула Нина.
– Знаешь, что. Давай-ка я дам тебе ключи, ты отведи Бастела домой, промой ему глаза и жди меня, пока я не вернулся из травмпункта. А я тут скорую помощь сам дождусь.
В голове Нины мелькнуло: «Домой к постороннему мужчине?» Но она отмахнулась от этой мысли, сегодня все было так необычно, что это показалось неважным.
– А ты где живешь?
– Улица Профсоюзная, дом 5, квартира 17, пятый этаж. В башне, которая прямо рядом с парком, ее сразу будет видно, с коричневыми балконами.
– Бастел со мной пойдет? Он не укусит, если я ему в глаза полезу?
– Если я ему скажу, то пойдет. Нет, что ты, не укусит, конечно, он умный. Бастел тебе только спасибо скажет, – заулыбался раненый.
Нина робко взяла поводок.
– Смелее, он добрый, – подбодрил ее Борис. – Бастел, дружок, иди домой.
Только после того, как Нина удалилась, Борис застонал, глаза жгло невероятно, их обязательно нужно было показать специалистам, подозревал, что получил ожог слизистой. Он насмотрелся всякого, когда его, как кадрового военного, командировали в Афганистан. Да и после, продолжая служить офицером в разных военных частях, он не раз видел последствия ожога роговицы, с этим нельзя было шутить.
С такими выродками, что им попались сегодня в парке, у него всегда был короткий разговор. Шакалы инстинктивно чувствовали в нем внутреннюю силу, но сегодня, на свидании, которое случилось впервые за 40 лет, он волновался, как пацан, был безоружен и потерял бдительность. Это было точно такое же состояние, как и много десятилетий назад, когда он впервые шел на свидание со своей будущей женой.
Он сидел на скамейке, слезы лились градом, но внутренне Борис был спокоен и даже весел.
«Хорошая женщина. Не зря я ее тут каждый день ждал», – думал он и совершенно не волновался, что дал Нине ключ от своей квартиры, Борис привык доверять собственному чутью, которое никогда его не подводило ни на войне, ни, тем более, в мирной жизни.